Байки из блога - [16]
На минуту прервав броуновское движение, Дмитрий остановился возле стола, не вынимая рук из карманов и уставился на небольшую невзрачную иконку в правом нижнем углу монитора. Иконка была чёрно–белой, вернее даже серо–белой и представляла из себя изображение нимба.
Внутри нимба помещалась буква «G». Иконка была неактивна вот уже около полугода. Если навести на неё указатель мышки, всплывало небольшое окошко, в котором было лишь одно слово — «Great».
«Круглоглаз и яснолик, Дима Давыдов велик» — немедленно сложилось в уме нелепое двустишье. От этого ударения на первом слоге фамилии оно становилось особенно прилипчивым и обещало составить компанию Давыдову минимум на пару дней.
Дмитрий маялся не просто так, а по поводу — апдейт должен был произойти со дня на день. Точная дата не была известна никогда.
«С ума можно от них сойти» — бурчал Давыдов. «Можно подумать, у них толпы Великих в Рейтинге. Могли бы и заранее как–то предупреждать. Мучайся тут…»
В глубине души Давыдов был уверен, что статус «Великий» в Рейтинге есть только у него. Но кто вообще участвует в этом Рейтинге, у кого какой статус и какие там дальше статусы после «Великого» было решительно неизвестно и это было крайне неприятно…
«Привет! Ты случайно не участвуешь в богорейтинге?» Напрямую такое не спросишь, да и кто признается? Были, правда, у Дмитрия некоторые догадки относительно кое–кого. В Интернете пара американцев точно участвовала в Рейтинге, относительно же Рунета твёрдой определённости не было…
«Позвонить, что–ли, Д.? Говорят, лучший вебмастер в Рунете. Уж он–то точно должен быть в курсе». Вытащив из–под стола валявшийся там на полу сотовый телефон, Дмитрий набрал номер. Он знал номер Д. Это был человек из «Среднего Круга». Завсегдатай «постового».
«Слушай» — начал он безо всяких прелюдий «А можно такой, как его… плагин написать к браузеру, чтобы он богорейтинг любого блога показывал? Ну, типа SeoQuake?». Слово «плагин» было из недавно узнанных и Дмитрий ещё иногда спотыкался на нём… «Только пусть называется «God Almighty Rating Plugin» — «GARP». Так нормально будет».
«Чтобы что показывал?!»
«Ты что, идиот?» — привычно поинтересовался Давыдов. «Рейтинг Избранников Божьих». На том конце потрясённо молчали и даже, кажется, зависли.
Немного подождав, Дмитрий нажал кнопку отбоя. «Shit! Всё–таки он не в теме. Опять завтра разговоры пойдут, что Давыдов с ума сошёл»…
«А вы что, б…дь, уставились?!» — прикрикнул он на портреты. «Клоун я вам тут, чтоли?».
Когда он отвернулся, Стивен Пинкер 24 подмигнул Питеру Крамеру 25, Питер Крамер подмигнул Дэвиду Бейкеру 26, Дэвид Бейкер подмигнул Сатоши Каназава 27. Цепная реакция докатилась до Денни Канемана 28. Денни Канеману подмигивать было некому — он висел возле самой двери.
Куцая галерейка микробиологов под предводительством Стэнли У. Артца 29 пыжилась на противоположной стене, тщётно пытаясь привлечь к себе внимание, но была полностью проигнорирована. От группового портрета членов кружка изящной словесности веяло холодом.
«о-Оу!» — сказал компьютер. Одним гиганским прыжком преодолев расстояние до рабочего стола, Дмитрий плотоядно вперился взглядом в открывшееся окно ICQ.
«Сядьте и ждите» — было написано там. «Апдейт произойдёт через одну минуту».
Сцепив пальцы рук и ног (никогда бы не подумал, что такое возможно), замерев, Давыдов сидел и ждал. Костяшки пальцев побелели.
Иконка в нижнем правом углу наполнилась мягким золотистым цветом, вместо одной буквы в нимбе появились две — «RG». С третьей попытки курсор мышки попал на иконку. Открылось окно.
«Really Great» — вспыхнул золотом готический шрифт. На мгновение замерло всё. Абсолютно всё. Океанский лайнер, пересекающий Атлантику уткнулся носом в огромную, неподвижную бирюзовую волну, тяжёлые солёные брызги расцвели, как диковинные цветы на водяных стеблях.
Сбитый партизанами военный вертолёт, падающий в колумбийские джунгли, едва–едва начал цеплять лопастями верхушки деревьев и рубленная зелёная масса взмыла в воздух, словно безумный El cocinero решил приготовить свой фирменный салат.
Петрович, спеша к своим товарищам, споткнулся и выронил из рук бутылку водки, купленную на деньги пайщиков. Бутылка зависла в 30 сантиметрах от асфальта. Тело Петровича находилось в другой точке пространства под углом в 57 градусов к плоскости тротуара. Встретится им не было никакой возможности. «Остановись, мгновенье!» — подумал Петрович.
«А–А–А-А!!!» — закричал Давыдов. Роняя кресло, перемотанное в нескольких местах разноцветной изолентой, он вскочил и забегал по комнате, спотыкаясь о валяющийся на полу практически уже трон и не замечая этого.
На шум, в комнату, неосторожно заглянула жена. Ураганом проносясь мимо, он схватил её за руку и потащил к компьютеру. «Смотри, женщина, насколько я велик! Смотри!», крепко держа её за шею он вплотную приблизил лицо жены к монитору.
Несчастная женщина изо всех сил упиралась руками в стол и материлась сквозь зубы — она знала каждый пиксель на этом мониторе «в лицо». Пиксели заговорщицки подмигивали ей, как старой знакомой. «Ещё «битые» появились» — чисто механически отметила она.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».