Байкал - [24]

— И вы, Быстрицкий, верите в это?

Быстрицкий почесал в затылке.

— Да как сказать… Вот сижу сейчас с вами, светло, тепло, и все это такой ерундой кажется, а когда стоишь на посту, кругом тайга, а внутри зоны — сто убивцев сидят! И тишина вокруг. А в минус сорок деревья от мороза трещат и туман кругом. Тут во все что угодно верить начнешь. Тут некоторые белого шамана видели.

— Кого?..

— Шамана! А другие — шаманку. Стоишь вот так в карауле, особенно если метель. И они — за забором, у ближайших деревьев появляются, кружат, в бубен бьют да камлают. Я не шучу, мужики! — вдруг взмолился Быстрицкий, увидев удивленные глаза Алексея. — По ночам правда всякое мерещиться начинает!

— Да верим мы тебе, — неожиданно для Алексея ответил Бато. — Бывает такое. Духи колдуют.

Быстрицкий с благодарностью взглянул на бурята.

— А кто нашел Сафронова?

— Не я. Санек его нашел. И чего он туда поперся, не знаю. Я с ним после почти не разговаривал. Не виделись.

— Какая-то массовая белая горячка с чертями! — прокомментировал Алексей, когда охранник вышел.

Бато строго взглянул на него, хотел что-то возразить, но промолчал.

…Охранники, которые стояли на вышках, а их было двенадцать человек, рассказали, что подняли тревогу, когда увидели тварей уже внутри «предзонника». Откуда они там появились, никто не видел. Нападение было коротким: существа быстро убили часовых и исчезли. Никто не заметил, как и куда они пропали.

Каждый из охранников уже написал капитану по рапорту, и все они были очень недовольны тем, что, вместо того, чтобы идти по домам отсыпаться, им приходится отвечать на вопросы непонятных московских гостей.

После бессонной ночи и пережитого некоторые были такими уставшими, что даже страха не испытывали перед возможной гибелью. И все же многие боялись. Алексей видел, как нервничают эти здоровые, физически крепкие люди, способные много часов простоять на морозе или остановить огнем из автоматов и пулеметов толпу взбунтовавшихся преступников. Как неуверенно мнут шапки, жадно курят, нервно смеются.

— Мне бы пулемет, тогда бы я жахнул по ним так, что от тварей только клочья полетели! — уверенно сказал один из них, молодой здоровяк-охранник. На вид ему было всего лет двадцать. Бритый, татуированный. Алексею он больше всего напоминал тех, кого охранял, — заключенных. Алексей заглянул в список, где Бато отмечал всех, кого допрашивали. Левченко. Николай Левченко.

— А ты видел хоть одну тварь близко? — спросил Алексей.

— Нет.

— И тебя не настораживает, что все, кто их близко видел, — мертвы?

— А не надо варежку разевать, — нашелся вохровец, но в его глазах Алексей заметил тень страха.

«Бравирует», — решил он.

— По-твоему получается, что все часовые у леса, раззявив варежку, считали звезды в небе? — вступил в разговор Бато. — А сам-то? Тоже звезды считал? — спросил Бато вохровца. — Или все-таки вокруг смотрел?

Вохровец немного надменно поглядел на спецназовцев.

— Я смотрел в оба! — после некоторой заминки громко и уверенно заявил он. — На моей стороне «предзонника» никого не было!

Они отпустили Левченко. У Алексея сложилось четкое мнение, что никто из вохры даже не хотел знать, что происходило… Или боялись?

— А всполохи видели? В небе? Вроде бы молния сверкала? — снова и снова спрашивал Алексей, но ему каждый раз отвечали отрицательно.

— Никто ничего не видел, кроме тебя! — Бато наконец недоверчиво хмыкнул.

— Че? Думаешь, у меня крыша поехала? — Алексей налил себе воды из графина, отпил.

— Не знаю, — усмехнулся Бато. — Если мы найдем хотя бы одного человека, который видел твои молнии, значит, ты в своем уме!

— Ну, значит, вы нашли такого человека! — вдруг раздался голос от двери.

Алексей обернулся и рукой нечаянно опрокинул стакан с водой.

В дверях стояла дочка капитана. Девушка была настолько хороша, что не верилось! Да и одета была на зависть московским модницам: в шубку из серебристо-черной лисицы и маленькую вязаную шапочку с ушками, расшитую жемчугом. На ногах, правда, были отделанные бисером оленьи унты, которые явно не тянули на модельные сапожки, казались слишком грубыми, но, что поделать, тайга не располагала к сапожкам! Из-под шапочки вились густые каштановые волосы. Но главным все-таки были глаза. Они смотрели на спецназовцев с отрешенным олимпийским спокойствием. Это был взгляд богини. В этот момент Алексей понял, что не видел ничего, что было бы прекраснее этих синих глаз. Нет, она не была тургеневской девушкой. Но и столичной скучающей красоткой, к счастью, — тоже. В свои семнадцать-восемнадцать лет она уже привыкла к мужскому обществу, к восхищенным взглядам, но отчего-то становилось понятно, что ей это все равно.

«Однако!» — снова мелькнуло в голове у Алексея, и на этот раз это выражало крайнюю степень замешательства. Он заставил себя оторвать взгляд от ее полных губ, едва тронутых помадой.

— Я видела всполохи в небе! В окно нашего дома отлично видно крыши над колонией, — снова повторила девушка.

При звуке ее голоса Алексей торопливо отставил в сторону уже пустой стакан, стер ладонью воду, растекшуюся по полированной поверхности стола, схватил куртку, шапку, оглянулся на Бато. Вид у бурята был смущенный. Кажется, в глубине черных глаз мелькнула просьба о помощи, но помогать другу Алексей не собирался.