Батя, Батюшко и Бэмби - [3]
— Здравствуйте, — хихикнула секретарь. — Все хорошо, спасибо. Вас вызывает Георгий Михайлович.
— А я-то надеялся, что ты с благой вестью, — демонстративно вздохнул Денис.
Маша еще раз хихикнула. А потом враз посерьезнела. И отчеканила:
— Срочно.
Срочно он начмеду понадобился, надо же. Не к добру.
К добру было лишь то, что прием завершен. Денис запер дверь и направился на административный этаж. На сегодня он в поликлинике закончил, осталось еще раз заглянуть в отделение.
В приемной помимо секретаря обнаружился хлипкий паренек, сиротливо приютившийся на краю дивана для посетителей.
Дэн кивнул Маше, покосился на дверь, из-за которой доносились громовые раскаты баса главного, и свернул налево, к кабинету начмеда.
— Приветствую, Денис Валентинович, — встал на его появление Смоленцев, радостно поблескивая очками и протягивая руку для пожатия. — Кофе будешь?
— О, даже кофе предлагают, — Денис пожал протянутую ладонь. — Дело плохо.
— Ну что ты такой пессимист, — хмыкнул начмед, садясь на свое место. — Может, я тебе подарок хочу сделать?
— Внимаю с восторгом и трепетом, — Дэн заложил ногу за ногу.
— Денис… — вздохнул Георгий Михайлович, привычным движением растер запястья. И сразу взял быка за рога: — Возьми интерна, а?
— Так я и знал!
— Ну раз знал — возьмешь?
— Мы же договаривались: я работаю один, без медсестры, все делаю сам, ставку вы делите, как вам удобно, — Денис с внешним спокойствием выкладывал свои аргументы. — В ответ вы не нагружаете меня интернами и прочей самодеятельностью. Было такое дело?
— Ну тебе же самому будет проще с помощником!
— Я работаю один, — произнес Денис медленно. Акцентируя паузы между словами.
— Денис… — начмед вздохнул и, решив не тратить напрасно времени, произнес: — Это не просто интерн. За него просили.
Дэн выдал Смоленцеву самый укоризненный взгляд, на который был способен.
— Он внук Паулины Леонтьевны! — принялся оправдываться Георгий Михайлович.
Денис наморщил лоб и память.
— Бывшая начальница департамента?
— Угу.
— Так ее же… лет десять назад… проводили на почетную пенсию. С большим трудом и не с первой попытки, насколько я помню.
— Одиннадцать, — поправил Смоленцев.
— Ну и какая вам теперь с нее корысть? — Денис поерзал в кресле, подергал плечами. Хондроз уже третью неделю вольготно гулял по всей спине и нынче обосновался в грудном отделе. Надо идти сдаваться Рудику.
— А что, должна быть корысть? — вяло огрызнулся начмед.
Дэн в ответ лишь фыркнул, а Смоленцев вздохнул обреченно.
— Она нам столько добра сделала, когда была в должности. Очень много помогала, Денис, понимаешь?
— Ну, теперь-то она давно уже мирная пенсионерка, а не грозный чиновник. Помощи от нее никакой.
— А тебя добро помнить не учили?
— Меня лично в медакадемии другому учили, — Дэн зевнул, деликатно прикрыв рот. — А про добро что-то не припомню. Это на каком курсе давали? Может, я в тот семестр прогуливал много.
— Вот что ты такой противный, а?! — не выдержал начмед. — Невозможно с тобой договориться!
— Мне писать заявление об увольнении? — Денис протянул руку и взял со стола авторучку.
— Не лезь в бутылку! — рявкнул Смоленцев. — Я про твою суперпопулярность и мегавостребованность помню.
— А про обещанный в прошлом году «Вергланд»[2] помните?
— Тьфу на тебя! — раздосадовано выдохнул Георгий Михайлович. И замолчал, глядя поверх очков на своего визави.
Денис безмятежно встретил административный взгляд, неспешно щелкая ручкой. Какое-то время в кабинете слышался только этот звук.
— Ладно, — вздохнул начмед. — Ты берешь интерна, я покупаю аппарат.
Денис еще раз щелкнул ручкой. И озвучил оформившееся пять минут назад подозрение.
— А это не он там случайно в приемной сидит?
— Он. Не случайно.
Щелк-щелк.
— Хорошо. Договорились. При условии, что «Вергланд» появится в операционной в этом месяце.
— В следующем квартале!
Дэн лишь вздернул бровь.
— Да я сейчас в бухгалтерию позвоню!
— Жду, — Денис сложил руки на груди.
— Шустрый какой, — Георгий Михайлович потер шею под воротником рубашки. — Вот когда будешь на моем месте… — Дэн хмыкнул, а начмед лишь закивал энергично. — Будешь-будешь, судьба тебя обязательно накажет за твой вредный характер. Вот тогда и поймешь, на какие унижения приходится идти, чтобы выцарапать что-то из бухгалтерии. Иди. Мой позор должен остаться при мне. — И поскольку сидящий напротив врач не демонстрировал ни малейшего намерения уйти, повысил голос: — Что, не веришь мне на слово?
— Отчего же, — Дэн пожал плечами и встал. — Мужскому слову верю. Работа такая.
Начмедовское спасибо нагнало доктора Батюшко уже у двери.
На появление Дениса его будущий интерн вскочил. Дэн какое-то время молча разглядывал его. Густые русые волосы, кажется, стрижены газонокосилкой, вихры во все стороны. Взгляд голубых глаз как у брошенного котенка. Росту от силы сто семьдесят. Мальчишка. Остается надеяться, что «Вер-гланд» того стоит.
Денис кивнул и, не оборачиваясь, пошел к выходу из приемной.
— Меня Тося зовут, — парнишка все никак не мог приноровиться к быстрому шагу своего начальника.
— Как? — Денис даже обернулся и посмотрел на собеседника. Нет, ну совсем пацан. Даже не бреется, наверное, еще. Неужели есть двадцать четыре?
Хроники двух семей отдельными кадрами, зарисовками, событиями. Тобольцевы и Королёвы. Как они жили, любили, растили детей? И как случилось то, чего никто из них не планировал и не ожидал? Эта книга для тех, кто читал романы «Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа», «Времена года» и не хочет расставаться с полюбившимися героями.
Что может произойти, если вдруг случайно услышишь на улице скрипку? Возможно, поймешь, как пережить болезненную потерю. Осознаешь, с чего начать жизнь заново. Поверишь в чудо. Встретишь любовь. От тишины до музыки. От лета до весны. От Июля до Мая. Он. Она. Скрипка.
Умнице и красавице Вареньке Самойловой и в голову не могло придти, что ее судьба, ее принц, ее суженый явится к ней в таком неприглядном виде. Но судьба не шутит, "принц" настырен - все толкает Варю в так не понравившиеся при первой встрече руки. Вот только можно ли доверять этим рукам, этим глазам, этому человеку? Да что он за человек на самом деле?
Говорят, имя имеет определенное влияние на судьбу человека. Родители, возжелавшие для своей дочери необычную судьбу, назвали ее Леопольдой. Странное имя дало ей и странный характер. Она и замкнута, и молчалива, как озадаченный котенок, но в то же время цинична и диковата, как повидавшая жизнь дикая львица. Она не может доверять даже самым близким людям, но сможет ли она довериться тому, кому вздумается ее укротить и приручить? Время покажет...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Магазин «Путеводная нить» на Цветочной улице стал своеобразным клубом для женщин, увлекающихся вязанием. За рукоделием они обсуждают свои планы и проблемы, поддерживают друг друга в трудную минуту, обдумывают новые модели и важные события своей жизни. Аликс выходит замуж по любви, но поведение жениха заставляет ее задуматься, нужна ли она ему. Сестра Лидии Маргарет отчаянно волнуется за дочь, Колетта влюблена, но не хочет признаться в этом даже самой себе. Все они спешат в «Путеводную нить», зная, что здесь их ждут любимое занятие и дружеское участие.
Вам слегка за тридцать, вы не замужем и в ближайшей перспективе на горизонте нет никого, а оправдать карьерой данный факт не получается, в виду отсутствия таковой? Но вы не ханжа, не девственница, которая всю жизнь к себе никого не подпускала, вам не разбивали сердце для того, чтоб вы начали сторониться мужчин, не прячете в глубине души никакой душещипательной драмы - потому надеяться на героя любовного романа не получится. Приходится просто жить жизнью одинокой женщины, которая постепенно обнаружила, что свободных мужчин вокруг нее уже не осталось, она несколько растолстела и превратилась в домашнюю зануду, а подруги от ночных гуляний перешли на ранние подъемы и сборы в ясли-садик.
Очаровательная лирическая история уже немолодых людей, лишний раз доказывающая поговорку, что для такого чувства, как любовь, нет возрастных ограничений.В романе противопоставляется истинное творчество провинциального таланта и массовое искусство большого мегаполиса, приносящее славу, успех и опустошающее удовлетворение. Коварная и непреодолимая любовь открывает новый взгляд на, казалось бы, прожитую жизнь, заставляет творить, идти вперед и добиваться успеха и, несмотря на всю трагичность и безысходность, дает повод надеяться, что эта боль и переживания не напрасны.
Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…