Батурино – гнездо родное - [65]
Невдалеке возвышался Везувий. Из кратера вулкана струился дымок. Везувий живет, дышит. Кто-то из любителей необычного поднимается на вершину, чтобы взглянуть в вулканический кратер и увидеть огненную бездну, словно бы ведущую в адские глубины.
Самоубийцы поднимаются на вершину Везувия, бросаются в огнедышащий кратер и превращаются в одно мгновение в ничто, принося себя и свою бессмертную душу в жертву сатане. Так все рядом, все близко – и прошлое, и настоящее. Время, эпохи разные, а страсти человеческие одни и те же.
Полный итальянских впечатлений, отдохнувший, отец Антонин возвращается в Афины. О своем путешествии в Италию он сообщает в Екатеринбург дяде – Епископу Ионе и в Батурино. В ответ приходят послания от родственников. Епископ Иона пишет: «Долго ли в Риме пробыл? Когда и здоров ли возвратился? Рим, как столица некогда, языческого разврата, а потом театр гонений и мученичества, облитый кровью христиан, страх ли наводил на тебя или только удовольствие и восхищение нынешней своей огромностью и великолепием? Удивляюсь я, почему ты, бывший в Риме, папу не видел?.. Корабль или пароход идет по морю быстрей и безостановочней? Буря и волнение мешают ли пароходу, кораблю? Далеко ли Рим от Афин? Далеко ли Афины от Екатеринбурга?»
Отец Иоанн пишет: «…Изумились и дивились тому, что ты в Риме. Какими судьбами и для чего ему быть в Риме, уж не бес ли его завез туда, как св.Иоанна Новгородского? Ну уж смел ты, право, и не жалостлив на деньжонки. Кто думал, что мой Андрей будет жить в такой от нас ужасной дали и ездить по чужим землям и плавать по морям синим? Ай, же ты черная наша пташка!» Дядя архиерей говорит: «Ни за что бы меня не вынудили странствовать по чужим странам. Мы с ним дома любим жить, на родине»…
Два простых, русских, искренне верующих человека. На таких-то держалась, держится и Бог даст, будет держаться Россия – Дом Пресвятой Богородицы.
В 1853 году Министерство иностранных дел Российской империи ходатайствует перед Святейшим Синодом о возведении отца Антонина (Капустина) в сан архимандрита. Ходатайство рассмотрено и удовлетворено. Чин посвящения совершил Митрополит Аттикийский Неофит.
Отец Антонин продолжает радеть о реставрационных работах и построении храма. 1-го октября 1853 года его назначают членом строительного комитета. Но на самом деле – он главный вдохновитель, инициатор и руководитель строительства…
Оно продолжается до 1855 года. И вот, перед восхищенными глазами греков и русских предстал новый храм, сияющий своим великолепием. Храм в честь Пресвятой Троицы. Два придельных. Правый – во имя св. Никодима. Левый – во имя св.Николая.
Освящал Свято-Троицкий храм Архиепископ Мантинийский Феофан. Отец Антонин стоял рядом с греческим Владыкой и помогал ему в служении. Протяжно, благозвучно пел греческий хор.
Отец Антонин взглядывал по сторонам, видел на стенах и храмовых столпах церковную живопись, исполненную немецким художником Тиршем. На алтарной арке, вокруг иконы Пресвятой Богородицы, был написан акафистный стих – "Радуйся, афинейские плетения растерзающая"…
Батюшка испытывал удовлетворение от проделанной работы. Создан храм на греческой земле, в древних Афинах. Подобный тому, что стоит, красуется в Батурино. Здесь, в Греции, в честь Пресвятой Троицы. В Батурино в честь Преображения Господня. Да, Один Господь, Одна Вера, Одно Крещение. Что у греков. Что у нас, русских. Только языки, на которых возносится славословия Господу, разные. У нас поют – "Господи, помилуй". А греки взывают: «Кирие еллейсон». Да еще есть местные служебные своеобразия… Отец Антонин стоит в храме, слушает слова молитв, сам молится и на душе у него цветет благодатная радость…
Храм в честь Пресвятой Троицы освятили. И греки, уважая почин и труды русского архимандрита Антонина, передают храм русским. Он становится посольским храмом… По утрам и вечерам, на Свято-Троицкой колокольне звонарь ударяет в колокола, благовестит к началу Богослужения. "Бом, бом, бом!" – далеко разносится по афинским улицам, прогоняя полусонную городскую тишину. Отец Антонин слышит колокольный благовест, улыбается, крестится. Пора заканчивать текущие дела. Пришло время молитвы. Слава Богу за все!..
Помимо восстановления храма, участия в Богослужениях, настоятельства, отец Антонин увлекся изучением афинских древностей. Нет, не временами Солона, Перикла, Фемистокла или Сократа, а древностей, относящихся к периоду христианства. Он посещает в Афинах доступные ему места – Фисей, Эрехфий, Пропилен и Парфенон – Великую Церковь христианских Афин. Отец Антонин, благодаря своему энтузиазму и личной инициативе, нашел на западном фасаде Парфенона, храмовых колоннах более двухсот надписей, содержащих ценный исторический материал.
Он заносил в свою тетрадь имена предстоятелей Афинской церкви, должностных лиц, простых людей. Они жили во времена правления Византией Царем Юнистианом и до времен правления Палеологов – от 593 года от Рождества Христова до 1190 года. Благодаря трудам отца Антонина, были восстановлены имена забытых иерархов. Он давал им вторую жизнь, возвращал в историю христианских Афин. Какой важный труд русского архимандрита – возвращение исторической и молитвенной памяти.
Книга «Жизнь прожить – не поле перейти» – продолжение серии книг – «Храм на холме», «Богородица на стекле». В ней рассказывается о Новокузнецком храме во имя мученика Иоанна Воина. На стекле этого храма осенью 2000 года проявился образ Божией Матери. На основании этого образа написана икона, названная «Чаша терпения». В храм приезжают отовсюду люди, получившие духовные заболевания, вследствие лечения у колдунов, занятий магией, парапсихологией, гаданием, космоэнергетикой и прочим. Книга предназначена для всех,написана доступным языком, в ней собраны реальные рассказы людей из жизни.
Повесть Посвящается Елизавете Сарычевой – бабушке Николая Сергеевича Сарычева, который спас икону Казанской Божией Матери. Которая после ее реставрации замироточила и была передана в храм. Реальная история.
В искромётной и увлекательной форме автор рассказывает своему читателю историю того, как он стал военным. Упорная дорога к поступлению в училище. Нелёгкие, но по своему, запоминающиеся годы обучение в ТВОКУ. Экзамены, ставшие отдельной вехой в жизни автора. Служба в ГСВГ уже полноценным офицером. На каждой странице очередной рассказ из жизни Искандара, очередное повествование о солдатской смекалке, жизнеутверждающем настрое и офицерских подвигах, которые военные, как известно, способны совершать даже в мирное время в тылу, ибо иначе нельзя.
Этот рассказ можно считать эпилогом романа «Эвакуатор», законченного ровно десять лет назад. По его героям автор продолжает ностальгировать и ничего не может с этим поделать.
Памяти Горчева. Оффлайн-копия ЖЖ dimkin.livejournal.com, 2001-2004 [16+].
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.