Батарейцы - [52]

Впереди был Инстербург. К объятым пожарами окраинным городским домам подошли под вечер. Противник встретил плотным артиллерийско-пулеметным огнем из окаймляющих кварталы траншей, приспособленных для обороны зданий. Фашисты стреляли из подвалов, узких оконных проемов этажей, чердаков. Стрелковые цепи залегли.

Лежать на снегу, даже в полушубках и ватниках под шинелями, неприятно, несмотря на слабый морозец. Васнецову было понятно нетерпение прибывшего на огневую майора Зайкова.

— Старшой, огонька! Не можем роты поднять. Люди гибнут.

Вместе с майором выдвинулись к командиру одной из стрелковых рот. Бойцы лежали в небольшой лощине под кинжальным ружейно-пулеметным огнем, который гитлеровцы вели из массивного двухэтажного здания.

— Казарма, будь она проклята, — вздохнул ротный, — стены метровой толщины. Пулеметные гнезда — начиная с подвала, кончая чердаком.

Как бы в ответ на его слова из чердачных окон ударили пулеметы. Очереди легли буквально в метре от них.

— Засекли гады! — скрипнул зубами майор. — Нужно уходить.

Пришлось отползти за кирпичную стену забора.

— Вот так, артиллерист! — обернулся к Васнецову майор Зайков. — Давай свои пушки. Иначе несдобровать тут.

Расчеты на руках выкатили орудия на прямую наводку. Требовалась ювелирная точность в стрельбе. Поставили на места наводчиков командиров взводов — лейтенантов Косицына, Ренгача и командиров орудий — старших сержантов Фадеева и Васева.

Фашисты сосредоточили огонь на расчетах батареи. Очередь крупнокалиберного пулемета пробороздила щит первого орудия. С головы лейтенанта Косицына слетела каска, ему обожгло щеку. Офицер еще быстрее заработал поворотным и подъемным механизмами.

Лязгнул затвор. Номера расчета доложили о готовности. Лейтенант нажал на спусковой рычаг. Орудие вздрогнуло. Снаряд угодил в узкий проем окна, из которого бил пулемет. Разрыва слышно не было, но очередь оборвалась.

— Готов! — довольно проговорил офицер.

Тем временем открыли огонь другие расчеты батареи. Минут через двадцать часть огневых точек противника была уничтожена. Стрелковая рота пошла на штурм здания. Около взвода бойцов скрылось в дверном проеме. Вскоре в казарме послышались выстрелы, а через некоторое время начали появляться пленные с поднятыми руками.

— Спасибо, бог войны! — подошел к Васнецову командир роты. — Александров моя фамилия, может, еще встретимся, старший лейтенант.

Войска армии сжимали кольцо вокруг города. Дым пожаров застилал небо. Горели газовый завод, мясокомбинат, цистерны с горючим на железнодорожной станции, склады. Артиллерия продолжала наносить удары по врагу. В тылах и на флангах нарастал гул двигателей танков, бронетранспортеров, машин. Командование армии вводило в бой свежие силы.

Инстербург взяли ночью. Фашистам не помогли ни железобетонные укрепления, ни тотальная мобилизация населения, ни отряды фольксштурма. Все сокрушали на своем пути советские войска.

Враг откатывался. На отдельных рубежах фашисты оказывали упорное сопротивление. Жестокие бои завязались восточнее города Прейсиш-Эйлау. Гитлеровцы непрерывно контратаковали наступающее советские части, и 2 февраля пехота противника при поддержке танков нанесла сильный удар.

Противник все ближе и ближе. Уже невооруженным глазом видны лица гитлеровцев. На правом фланге, примерно в полутора километрах, тоже появилась вражеская цепь, а слева донеслась канонада.

— Всерьез взялись фрицы за нас, — вздохнул Васнецов.

И почти тут же послышался приближающейся свист снаряда. Старший лейтенант инстинктивно прыгнул в окоп, а в следующей миг раздался взрыв, за ним второй. Усилием воли Николай заставил себя приподняться и посмотрел на огневые: орудие старшего сержанта Фадеева повалилось на бок.

— Каюк ребятам! — послышался голос разведчика Зеброва. — Прямо перед стволом садануло.

— Не совсем каюк, Миша. Видишь, кто-то жив.

— Верно, товарищ старший лейтенант. Кажется, Фадеев людей оттаскивает.

— Вот что, Зебров, дуй к стрелкам, пусть фашистскую пехоту причесывают, а мы танки на себя возьмем. — И тут же во все легкие Васнецов прокричал: — По танкам, угломер тридцать ноль-ноль, прицел!

Орудия почти одновременно открыли огонь.

Бьет по вражеским машинам и батарея Волкова. Снаряды ложатся точно, но, как ни странно, танки продолжают идти. Наконец останавливается один, вспыхивает второй…

Увлекшись поединком с танками, артиллеристы не заметили, как стрелки вступили в рукопашную с пехотой фашистов. Большой группе гитлеровцев удалось прорваться через боевые порядки стрелкового батальона. Вскоре фашисты появились перед огневой позицией батареи. Расчеты сержантов Николая Снежко и Петра Кириченко, разведчик-наблюдатель Михаил Зебров, командир отделения связи Михаил Панов взялись за оружие, а затем вступили в рукопашную с гитлеровцами. Пошла работа штыков, прикладов, ножей.

Зеброва окружили три вражеских солдата. Первого прыгнувшего на него немца Михаил встретил прикладом карабина, второго — штыком. Третий сбил с ног Зеброва. Падая, боец успел ножом ударить фашиста. Они покатились на перепаханный разрывами грунт. Били, грызли зубами друг друга, пока пробегавший мимо телефонист Гершингорин не оглушил гитлеровца носком сапога.