Батарейцы - [54]

В это время на огневой позиции появился комсорг полка Спитковский.

— Несолоно приходится фрицам, Николай, — тронул он за плечо Васнецова.

— Это точно. Ты чего притопал?

— Как чего? У меня здесь комсомольцы. Находитесь на самом оселке. Где же мне быть, как не в гуще масс?

— Добро. Значит, вместе.

— Выходит, так. — Марк глянул на конверт в руке Васнецова. — Что это у тебя за депеша?

— Письмо от командира батальона. Благодарит за помощь.

— Ну-ка, ну-ка!..

Марк пробежал глазами строчки.

— Что же ты молчишь, чертушка? Об этом должны знать не только в твоей батарее — все в полку.

— Некогда было говорить. Только что доставили.

Спитковский вынул из полевей сумки бланк и принялся писать листок-молнию.

Тем временем артиллерия перенесла огонь в глубь обороны противника. Стрелки поднялись в атаку. Противник молчал. Вскоре пехота достигла вражеской траншеи и перемахнула через нее.

— Комсорг, не пора ли и нам? — обернулся к Спитковскому Васнецов.

— Пора, Коля.

Батареи вместе с пехотинцами ворвались на северную окраину Цинтена и приступили к форсированию реки Штрадик с целью захвата плацдарма на западном берегу. Гитлеровцы обрушили на переправу огонь минометов, орудий. По боевым порядкам пехоты стреляли из зенитных пушек. Однако остановить продвижение наступающих гитлеровцам не удалось. Плацдарм был захвачен, а затем и расширен.

Ночью батареи 530-го полка были переброшены на северо-западную окраину Цинтена. Не теряя времени, принялись оборудовать огневые. На рассвете противник начал обстрел наших позиций, около семи часов гитлеровская авиация нанесла удар по боевым порядкам. Затем фашисты перешли в атаку.

На острие танкового удара оказалось подразделение старшего лейтенанта Андрея Борисенко. Оно не спешило действовать, выжидало. Народ в расчетах подобрался опытный, не раз с честью выходил из поединков с врагом, хорошо знал цену победы, солдатской крови, как и первого меткого выстрела. Приказ офицера не открывать огонь без команды, бить наверняка был воспринят как дело само собой разумеющееся.

Противник все ближе и ближе. Подрагивала промерзшая земля. Разведчик Зебров скосил глаз на наводчика Задорожного:

— Иван, бери переднего!

Задорожный понимающе кивнул. До танка метров четыреста. Наводчик взял упреждение и почти тут же услышал голос командира батареи Борисенко:

— Огонь!

Выстрел! Орудие качнулось назад. Одновременно прогремели выстрелы соседей. Снаряды легли точно.

— Есть! — выдохнул Задорожный, переводя орудие на другую цель.

Вспыхнул второй танк, чуть позже загорелся бронетранспортер противника.

— Огонь! Огонь! — хрипло кричал Борисенко.

Гитлеровцы не ожидали такого напора. Танки попятились, пехота залегла.

Атака врага начала ослабевать и захлебнулась. Однако фашисты не успокоились, сосредоточили усилия на другом направлении. Минут пятнадцать артиллерия противника кромсала огневые Васнецова.

Вражеским пехотинцам удалось ворваться на позицию взвода лейтенанта Ивана Косицына, находившегося на некотором удалении от батареи. Завязалась рукопашная. В конце концов враг был разбит.

Взвод лейтенанта Семена Кириченко прикрывал развилку дорог. Из-за сосновой рощицы появились фашистские танки. Орудия оказались перед ними как на ладони. Счет времени пошел на секунды: кто опередит в открытии огня?

— Королев, бери левого, — махнул рукой офицер в сторону танка.

Командир орудия старшина Королев склонился к наводчику Егору Кабышеву. В это время из танка выстрелили. Снаряд, едва не задев щит орудия, разорвался позади огневой. Кабышев сплюнул сгусток крови: взрывной волной его ударило о щит, он рассек губу, но не оторвал руки от механизмов наводки. Подвел перекрестие к середине борта танка, взял упреждение.

— Получай! — И Кабышев нажал на спусковой рычаг.

Выстрел был точен. Боевая машина, пройдя несколько метров, остановилась.

Соседний расчет подбил второй танк, но два других укрылись в рощице.

Контратаки фашистов продолжались. Отбивая натиск врага, советские воины уничтожали его живую силу и огневые средства. Но и сами несли потери. Погибли красноармейцы Иван Жихарев, Иван Виновец, Аюп Акупов, Джагибас Ожанов и младший сержант Василий Шаманин. Серьезные ранения получили старший сержант Сергей Гуськов, командиры орудий старшина Серафим Королев, старший сержант Николай Булычев и другие воины.

Настала ночь. Сеял мокрый снег. Враг выдохся и прекратил атаки. Воины полка тоже устали до предела, попадали у орудий. Бодрствовали лишь дежурные расчеты.

На следующей день установилось относительное затишье. Артиллеристы приступили к разведке обороны противника: засекали цели, наносили на схемы и карты огневые точки и инженерные сооружения. В батареях анализировали результаты прошедших боев по прорыву вражеской обороны.

Противник, имея плотные боевые порядки, большое количество артиллерии и танков, несколько раз контратаковал. На отдельных участках ценой больших потерь он добился некоторого улучшения своих позиций.

Как-то под вечер огневой смерч минут сорок гулял по окопам, траншеям, ходам сообщения, блиндажам артиллеристов. Васнецов с командиром взвода Ренгачом только собрались было перекусить, как начался огневой налет. Федор не выдержал: