Бастион: Имперская стража - [9]

Критически оглядел наряд: брюки вольного стиля и рубашка в клетку. Для встречи с чудесными девушками подойдёт. Всё равно весь гардероб примерно такой же, если не считать престижных ботинок и зонта, подаренных Валентиной.

— Мам… — зашёл я на кухню. Она мерно вершит колдовство над плитой, умудряясь кормить грудью Люську. — К нам едут гости. Вероника, Валентина и Агния.

Мама посмотрела на меня, как на безнадёжность в квадрате.

— Иди сюда, рыжий ты негодник! Хоть за ухо тебя оттаскаю. Чего опять в последний момент предупреждаешь?

Я отдал ухо на растерзание, а сам говорю:

— Это только утром выяснилось. У нас, можно сказать, деловая встреча.

Наученная опытом, мама посерьёзнела и перестала шутливо меня трепать.

— Опять что-то случилось?

Я взбодрился, и с лучащейся улыбкой отвечаю:

— Это по учёбе, не переживай. Забыл, просто, сказать, что скоро стану председателем.

— Где? — растерялась мама.

— В Бастионе, мам. Вместо Вероники.

— Ивер! — воскликнула она в сердцах. — Что за сына ты породил на свет? Почему он такой ветроголовый?

— Ты хотела сказать “пустоголовый”? — со смехом проговорил он, оторвавшись от экранов. В гостиной теперь рабочий кабинет папы.

— Ты слышал, что вещает эта рыжая голова?! Он стал председателем лучшей школы в Симфонии и забыл об этом нам рассказать.

— Ну, ма-а-ам!..

— Дать бы тебе крепкого подзатыльника, Матус, — посмотрела большими глазами мама.

Я улыбнулся и подошёл к ней.

— Прощения просим. Просто столько всего происходит, что иногда теряюсь в мыслях.

Мы обнялись, тут же с умилением взглянув в ясные глазки Люсеньки. Она с рождения необычная — спокойная, кушает и спит без лишних нервных затрат со стороны родителей. Но пуще всего сигнализируют о её сущности радужные глаза. На это диво и красоту можно любоваться сколько угодно, а девочка отвечает столь же любопытным взором. Мама даже немного нервничала из-за этого. Я же был самым обычным: трудные роды, бессонные ночи и попытки накормить. А вот Люся маму даже пугала. Я рассказал об этом Веронике, и они поговорили. С тех пор любовь к дочери зацвела с большей силой.

Завтракать сели, конечно, только с приездом двух роскошных автомобилей. В качестве искупления вины, я метался по кухне до самого этого момента, но зато мама со спокойной душой пошла встречать гостей.

— Великие Боги, да что же это такое! — воскликнула она на крыльце. — Какие же вы все прекрасные. Идите сюда, конфеточки! Простите мою сентиментальность, Принцесса!

В холодных сумерках утра она нежно обняла каждую из девушек. Я полностью согласен, что они напоминают букет цветов. Да не обычных, а словно бы таких, про какие сложены сказки: морозная красота Вероники, огонь роскоши и шика Валентины, а за ними робкая, но покоряющая сердца умилительная нежность Агнии. Взор каждой из них для меня подарок и глоток божественного нектара.

— Вам можно, Ансельма, — посмотрела на неё Валентина. Я ещё шире улыбнулся, наблюдая какой миниатюрной выглядит слегка располневшая мама рядом с дочерью Императора, но при этом при всём Валентина не выглядит грубой, она чарующе прекрасна.

— Спасибо, рыжее ты моё солнышко! — воскликнула мама, снова обнимая девушку. — Что за прекрасные волосы у тебя, такие приятные и богатые. Настоящая Принцесса нашей прекрасной Империи. Скажи же, сынок?

— Мама!

— А что, разве я не заслуживаю твоего комплимента? — тут же отозвалась Валентина.

Я с надеждой посмотрел на Веронику, но её ситуация только забавляет. Что же, сами напросились:

— Разве можно говорить о комплиментах, когда счастье каждого подданного Симфонии в том, чтобы служить тебе и падать ниц в надежде получить лучик внимания? Я сковал свой ум стальными цепями, чтобы ненароком не подумать лишнего, когда вспоминаю о твоей красоте и величии.

Рыжеволосая ведьма, приложив ладошку ко рту, заливисто рассмеялась, чем собрала улыбки и с наших лиц. Я поймал многозначительный взгляд от Вероники, а мама только головой покачала.

— Ты, конечно, красиво сказал, — выступила вперёд Агния, — только не совсем понятно, что имел в виду под словами “не подумать лишнего”? М-м?

Нас пуще прежнего разобрал смех. И умиление, конечно. С тёплой улыбкой, отвечаю:

— Когда думаешь о Принцессе, то только те мысли можно считать допустимыми, что продиктованы самыми высокими порывами. Остальное уже лишнее.

— Теперь понятно, — осветилась Агния, и если у кого-то была тяжесть на сердце, то тут же растаяла, как снег на солнце.

— Так, господа хорошие, — по-доброму начал папа, выйдя в прихожую, — вы или заходите, или на улице беседуйте, а вот муниципальное тепло из дома выветривать не надо.

— Ой, точно! — всполошилась мама. — Давайте, детки, проходите скорее. Какие миленькие у тебя ботиночки, Агния! Подскажи, где нашла такие…

После дружного и весёлого завтрака, я пригласил всех девушек к себе. Под действием их чар успел полностью отвлечься от гнетущих мыслей, но теперь, когда последним зашёл в заранее проветренную и убранную комнату, лицо снова взяла хмурость.

— Тут словно санитарный полк побывал, — смеясь одними глазами, посмотрела Вероника.

— Не буду утверждать, что каждый день наведывается сюда.

Валентина смело заняла кровать, а две другие красавицы смотрят на меня.