Бастард - [50]

Мышцы разрывает боль, рвутся волокно за волокном, как портовые канаты. Руки наливаются тяжестью, а во рту густеет металлический, солоноватый привкус. Тело движется само, высвобождая весь опыт бесчисленных тренировок и боёв. Сцепились в коротком клинче, Серкано извернулся, ударяя навершием рукояти в лицо… Вскрикнул и отшатнулся, глядя на широкий разрез от пупка до центра груди.

Орландо отшатнулся, едва стоя на ногах, покачнулся и широко расставил ноги. Согнулся, извергая мутную кровь, с трудом выпрямился, утираясь тыльной стороной ладони. Откинулся назад, не спуская взгляда с Серкано. Бывший наставник замедленно провёл пальцем по ране, затягивающейся, как канавка в песке.

— Ты меня… ранил… — Пробормотал Серкано, поднял взгляд. — Ты меня ранил!

— А то… — Прохрипел Орландо, покачиваясь, как пьяный. — Сейчас ещё и зарежу, а после похороню, нормально.

Новая атака почти смела, Орландо попятился, отбивая удары, сыплющиеся со всех сторон. Оскалился, кровь сочится меж зубов, стекает по подбородку на голую грудь. Долго защищаться не выйдет, Серкано сильнее, а шпага всё тяжелее. Значит, нужно атаковать!

Орландо поймал меч гардой, вывернул отклоняя к полу и коротко ударил кулаком в нос. Голова Серкано откинулась назад, в горящих глазах отразилось недоумение. Клинок, выскользнув из захвата, и прыгнул в парня. Хрустнуло, и острие на ладонь вошло в предплечье, высунулось, с другой стороны, кровавым клином. Орландо закричал, и поймав момент пока Серкано не остановил инерцию, ударил ногой по запястью.

Наставник подался вперёд и налетел грудью на шпагу. Глаза расширились, изо рта плеснула рубиновая кровь. Орландо с криком провернул клинок, рывком высвободил, развернулся с мечом, застрявшим в руке. Вложил в удар всю силу и вес, острие шпаги с хрястом пробило висок и вышло из щеки.

Серкано рухнул на колени, с натугой повернулся, стараясь заглянуть в глаза воспитаннику. Прохрипел, едва двигая челюстью:

— Я… г-горжусь… тобой… Дино…

Орландо, продолжая кричать, выдрал меч из руки, перехватил за рукоять. Одно выверенное движение, хруст позвонков и голова Серкано повалилась на пол, рядом с головой Гаспара. Парень тяжело повернулся к Папе Римскому, рыкнул:

— Ну что, есть ещё сюрпризы?

Понтифик не ответил, сидит, вцепившись в подлокотники трона, белый как снег на вершинах Альп. Нижняя челюсть мелко дрожит, выстукивая обрывки молитвы, а взгляд застыл на телах.

— Видимо, нет. — Выплюнул Орландо, ковыляя к Наместнику Бога. — Пора на тот свет.

Клинок вышел из спинки трона на две ладони, ещё раз и ещё. Последний удар, давшийся особо сложно, разрубил пополам от верхушки до сиденья. Орландо отшагнул, едва не упав со ступеней, оперся на меч, глядя на останки понтифика, сплюнул.

Пол дрогнул, затрясся, как телега на ухабах. Огромная, угловатая тень на шторе взметнулась к потолку, заискрилась, а из трупа поднялась алая дымка, понеслась за ней. Стены сотряс мощный удар и купол с оглушительным треском лопнул и разлетелся в мелкие осколки. На мгновение среди них Орландо увидел силуэт чего-то гигантского, состоящего из множества крыльев и колёс.

Существо беззвучно «вопит», дворец трясётся, как испуганное животное, и рушится. В дальней части залы обвалилась колонна, стеклянный шквал обрушился на трупы, почти разрубив Орландо. Парень закрылся руками, затылок и спину по касательной ожгло болью. Застонав, рухнул на колени. Тварь наполовину вышла через дыру в потолке и обрела плоть, на теле вспыхнули миллионы красных глаз, а тысячи крыльев затрепетали. Кольца покрылись трепещущим пламенем, на засыпанный стеклом пол посыпались горящие перья.

Существо вытянулось, издало ещё один вопль и… исчезло. Дворец трясёт, по потолку с треском разбегаются трещины, стремительно расширяются. Орландо тяжело поднялся, поковылял к телу Серкано, поднял голову за волосы. Вгляделся в закрытые глаза и странно спокойное, даже счастливое лицо. Поковылял к выходу, волоча меч по полу. Одна створка Золотых Врат с визгом разрываемого металла наклонилась и грохнулась под ноги. Парень прошёл по ней, игнорируя или не замечая падающих вокруг кусков потолка.

Эпилог

Орландо сидит за столом в тёмном углу таверны в окрестностях Рима. За окном летняя ночь, стрекочут сверчки, в ночи тоскливо завывает козодой. Руки, шея и половина головы затянута бинтами, с пояса свисает шпага в неподходящих ножнах. Рядом на столе полная кружка эля и нетронутая тарелка каши. Взгляд парня пуст и устремлён в пространство, будто пытается разглядеть нечто за горизонтом.

Путь из дворца Папы запомнился отдельными отрывками. Бегущие люди, гвардейцы с белыми от ужаса лицами, боль и кровь. Очнулся только в лесу, копая ямку мечом. Туда положил голову Серкано, а под неё клинок. Засыпал землёй и обложил валунами. Долго стоял, просто смотря на могилу.

Спустя целую вечность, его нашли крестьяне, собирающие хворост. Оттащили к лекарю, а после, пару недель отпаивали, пока он метался в горячечном бреду.

Что делать теперь?

Орландо моргнул и осознал, что не знает, как жить дальше. До «смерти» Серкано были только ежедневные изматывающие тренировки. После, только жажда мести. А теперь? Враги убиты, а человека, вырастившего и научившего всему, он убил собственными руками. Жизнь не имеет смысла.