Башня Волверден - [6]

— Что за великолепная ночь! — проговорила она, поднимая взгляд и любуясь созвездием Ориона. — Не пройтись ли нам немного?

Если бы предложение не навязали ей со стороны, Мейзи никогда бы и в голову не пришло разгуливать по парку в незнакомой усадьбе, в вечернем платье, в зимнюю ночь, в то время как вокруг лежит снег.

Но голос Гедды звучал так нежно и убедительно, а сама мысль показалась настолько естественной, стоило произнести ее вслух, что Мейзи, ни минуты не поколебавшись, последовала за подругами на залитую лунным светом террасу.

Они прошлись туда-сюда по усыпанным гравием дорожкам. Как ни странно, невзирая на похрустывающее снежное крошево под ногами, воздух казался теплым и благоуханным. Что еще более странно, заметила Мейзи непроизвольно, хотя шли они все три в ряд, на снегу отпечатывалась только одна цепочка следов — ее собственных. Должно быть, у Иоланты и Гедды очень легкая поступь; а, может статься, ее собственные ножки теплее или подошва менее плотная, так что тонкий слой снега под ее шагами тает быстрее.

Девушки взяли ее под руки. Мейзи пробрала легкая дрожь. Сделав три-четыре круга вдоль террасы, Иоланта неспешно сошла по широким ступеням и направилась в сторону церкви, располагавшейся на более низком уровне. Мейзи бестрепетно следовала за спутницами: ярко светила луна, в окнах спален еще горел свет, и замок переливался электрическими огнями; а присутствие подруг, не выказывавших ни малейших признаков страха, избавляло от ощущения ужаса и одиночества. Вокруг раскинулось кладбище.

Теперь Мейзи не сводила глаз с обновленной белой башни: на фоне звездного неба размытый силуэт ее обретал неопределенно-серые тона, под стать более древней части здания. Не успев толком осознать, где находится, девушка оказалась у истертых каменных ступеней, уводящих в склеп: здесь, у входа, днем восседала старуха Бесси. На снегу лежал зеленоватый отблеск лунного зарева; в неясном свете Мейзи смогла-таки разобрать слова, начертанные над порталом те самые слова, что Иоланта повторяла в гостиной: «Mors janua vitae».

Иоланта шагнула на следующую ступень. Впервые ощутив смутную тревогу, Мейзи отпрянула назад.

— Вы… вы ведь не собираетесь туда спускаться? — воскликнула она, задохнувшись на мгновение.

— Собираюсь, — отозвалась ее спутница спокойно и негромко. — Почему бы и нет? Мы здесь живем.

— Вы здесь живете? — эхом откликнулась Мейзи, резким движением высвобождая руки, и, содрогнувшись от ужаса, отстранилась от своих загадочных подруг.

— Да, мы здесь живем, — откликнулась Гедда бесстрастно. Голос ее звучал размеренно и ровно, словно речь шла о доме на одной из лондонских улиц.

Мейзи испугалась куда меньше, нежели следовало ожидать при обстоятельствах столь необычных. Спутницы ее держались так естественно и непринужденно и так удивительно походили на нее, что девушка не сказала бы, что и впрямь их боится. Правда, от дверей склепа она отпрянула, однако невероятное заявление о том, что дамы там живут, заставило гостью слегка вздрогнуть от изумления и неожиданности, но не более того.

— Вы ведь зайдете к нам? — спросила Гедда с ласковой настойчивостью. — Мы входили в вашу спальню.

Мейзи не нашла в себе сил ответить отказом. Подругам так хотелось показать ей свой дом!

Нетвердой поступью девушка спустилась на следующую ступеньку, затем на следующую. Иоланта неизменно опережала ее на один шаг. Едва Мейзи дошла до третьей ступени, спутницы, словно сговорившись, сомкнули пальцы на ее запястьях не в знак принуждения, нет, но мягко-убеждающе.

Они уже дошли до дверей как таковых — две массивные бронзовые створки сходились в центре. На гладкой поверхности каждой створки выступала рельефная голова Горгоны, на которой крепилась ручка в форме кольца. Иоланта толкнула двери ладонью: под ее легким прикосновением врата подались и открылись внутрь.

По-прежнему держась впереди прочих, Иоланта шагнула из лунного зарева во мрак склепа, пронзенный косым лучом. Она переступила порог, и взору Мейзи представилось странное, сиюминутное зрелище. Лицо, и руки, и платье Иоланты на мгновение осветились изнутри; но сквозь них, в переливчатом сиянии, девушка отчетливо различала каждую кость и каждый сустав скелета, смутно выделявшегося темным пятном в мерцающей дымке, обозначившей очертания тела.

И снова Мейзи, затрепетав, отпрянула назад. Однако трепет этот не имел отношения к страху; скорее, то было смутное ощущение причастности к великому таинству.

— Я не могу! Не могу! — воскликнула девушка, умоляюще глядя на спутниц. — Гедда! Иоланта! Я не могу пойти с вами.

Гедда крепче сжала ее руку, словно изготовясь применить силу.

Но стоявшая впереди Иоланта, словно мать, опекающая дитя, обернулась, отрешенно улыбаясь.

— Нет, нет! — упрекнула она. — Пусть придет, ежели сама захочет, по зову сердца, Гедда, и не иначе. Башне потребна добровольная жертва.

Сильные пальцы ее, сомкнувшиеся на запястье Мейзи, с нежной настойчивостью влекли девушку вперед, не прибегая к принуждению.

— Ты ведь пойдешь с нами, дорогая? — спросила Иоланта тем завораживающим серебристым голосом, что околдовал Мейзи с самых первых мгновений их знакомства.