Башня у моря - [265]
– Надеюсь, что по крайней мере хотя бы часть гостей окажутся достойными людьми, – неуверенно заметил мне дядя Дэвид.
– Нет, конечно, – ответил я. – Я не хотел приглашать всех тех снобов, которые унижали мою мать в прошлом. Но будет много народу, желающих нам добра, а что может быть важнее? Это будет самая шикарная свадьба, которую когда-либо видела долина.
Так оно и случилось. Рассвет дня свадьбы был мягким и ясным, гости облачились в лучшие одежды, и к дверям стали подъезжать нанятые экипажи. Пришли мои друзья. Я каждому из них по такому случаю дал по лошади, а когда запрыгнул в седло моего великолепного черного жеребца и оглянулся, то увидел, что все потянулись за мной: Шон и Пэдди Джойсы, Данни О’Флаерти, Лайам Костелло, Шеймас, Брайан и Джерри О’Мэлли, Денис Драммонд и его брат Макс. Раздавались громкие крики, слышался смех. Сияло солнце, и Кашельмара, ветхая, но безмятежная, казалось, улыбается мне в прозрачном зимнем свете.
К этому времени я опьянел от возбуждения, а когда проехал через большие ворота, моя радость еще усилилась. Все мои арендаторы встречали меня. На каждом ярде по пути в Клонарин приветственные крики звучали в моих ушах. Клянусь, не было еще на земле человека счастливее меня в то утро, когда я вошел в церковь, чтобы обвенчаться с моей ирландско-американской невестой.
Глава 7
Считается, что мужчина чувствует себя на свадьбе не в своей тарелке, но я каждую минуту свадьбы испытывал наслаждение. Мне нравилось скопление людей и восторг, яркие платья на женщинах, хвойные венки в церкви, колеблющиеся язычки пламени свечей и продолжительные изящные текучие звуки мелодии, пронзающие свадебную мессу. Я впитывал окружающую меня роскошь, голова кружилась от дурманящего потока церемонии и празднества. Потом, на свадебном завтраке, за бокалом шампанского, мне показалось, что я прозреваю свое далекое будущее. То, что представало перед моим мысленным взором, было роскошным и великолепным, далеким от того места на краю тьмы, в котором я вырос. Когда-нибудь я оглянусь назад, и тьма будет не более чем воспоминанием.
Когда-нибудь. Но не сейчас.
Я выпил еще шампанского. Мистер Галахер посоветовал мне не пить больше, но это уже не имело значения, потому что начинались танцы, и я отставил бокал в сторону. Я пригласил ансамбль из Голуэя, чтобы тот играл вальсы, польки и галопы. Но потом один из О’Мэлли нашел скрипку, и Кашельмара стала полностью ирландской, от мраморного пола круглого холла до сводчатого потолка галереи. Все американцы расчувствовались и заплакали, их восторг был так силен, что они поклялись больше никогда не покидать Ирландию.
Спустя какое-то время я поискал взглядом моих дядей, но они исчезли. Когда же я спросил, где моя мать, мне сказали, что она ушла в детскую помогать укладывать детей спать.
Мне не хватало ее, а потом я забыл о ее отсутствии. Я был слишком занят – болтал с друзьями и танцевал с Керри, а когда мистер Галахер напомнил, что нам, пожалуй, пора удалиться, а гости продолжат гулять без нас, я попытался найти мать, чтобы пожелать ей доброй ночи. Потом же я смотрел только на Керри в ее обтягивающем белом атласном платье. Длинное ирландское кружево ее фаты во время танца развевалось за ней. Теперь только Керри имела значение. Я хотел увести ее, но все мужчины потребовали поцелуй невесты, и мне в конце концов пришлось поднять ее на руки и нести сквозь толпу, пока ее не зацеловали чуть не до смерти. Отовсюду слышались одобрительные выкрики. Поднявшись до середины лестницы, я поставил ее, и мы на пару припустили к галерее. На секунду остановились, чтобы помахать гостям. Все снова разразились подбадривающими криками, которые продолжали звучать в наших ушах, когда мы неслись по коридору в западное крыло, а когда добрались до дверей спальни, я снова поднял ее на руки и внес в комнату через порог.
Вскоре я понял, почему все возражали против нашего брака в таком раннем возрасте. Поскольку они предположительно провели первую часть юности в тоске воздержания, их, вероятно, бесило то, что я и Керри не только пытаемся избежать унылой судьбы, но и преуспели в этом.
– Не могу понять, почему другие не делают этого, – задумчиво пробормотала Керри на следующее утро, когда мы лежали, плотно прижавшись друг к другу в нашей старомодной кровати на четырех столбиках, и смотрели, как колышутся на сквозняке красные шишечки муслиновых занавесей. – Почему это перестало быть модным? А ведь было когда-то. Возьми Шекспира. И даже в нашем веке люди делали это такими же молодыми, как мы. Папа говорит, что до голода все женились в шестнадцать.
– Ах, так ты говоришь о браке!
Она захихикала:
– Не дразнись. Нет, Нед, ты подумай, если бы ты не дал отпор мистеру Драммонду, то ты бы до сих пор учил латынь с мистером Уотсоном, а я бы учила неправильные французские глаголы с мисс Камерон!
Она очень гордилась тем, что я дал отпор Драммонду. Я не хотел беспокоить ее всеми подробностями моего разговора с ним, просто сказал: я получил то, что хотел, угрожая исключить мою мать из числа попечителей и уволить Драммонда из Кашельмары.
– …И теперь мы можем делать то, что нам нравится. – Керри счастливо вздохнула.
На утесах корнуолльского побережья высится старинный особняк, который скорее напоминает заброшенный склеп, чем родовое гнездо. Кто-то из многочисленного семейства Пенмар страстно, до одержимости, любит его, кто-то ненавидит всем сердцем, и у каждого есть на то свои причины. Вокруг Наследства Пенмаров – дома, расколотого семейными раздорами, разворачивается хроника трех поколений, от Викторианской эпохи до Второй мировой войны, и жестокие законы истории, словно в зеркале, отражаются в событиях человеческой жизни.
«Таинственный берег» принадлежит перу популярной английской писательницы Сьюзен Хоувотч — автору остросюжетных женских психологических романов.…Безлюдный скалистый берег на юге Англии… Здесь десять лет назад трагически погибла молодая женщина. Ее смерть окутана непроницаемой тайной… Сегодня та же беда подстерегает юную жену миллионера. Все зависит от того, удастся ли раскрыть тайну десятилетней давности…
Действие романа «Богатые — такие разные» охватывает два десятилетия, разделяющие первую и вторую мировые войны. По воле автора то один, то другой персонаж занимают центральное место, но два героя остаются главными на протяжении всего повествования — обосновавшийся на Уолл-стрит «Банк П. К. Ван Зэйл энд Компани» и древнее британское поместье Мэллингхэм. И судьбы остальных героев определяются либо стремлением занять положение в Банке, либо желанием освободиться от циничного прагматизма, вернуть собственное «я» — молодость, веру, способность любить, — все, что дарили им дни и годы, проведенные в Мэллингхэме.
Блестяще задуманная интрига, сложные переплетения судеб героев, динамично развивающийся сюжет и тонкий психологизм образов ставит произведения Сьюзан Ховач на один уровень с наиболее известными мировыми бестселлерами.
Нарушив мир в семье крупного американского банкира Пола Ван Зейла и покорив его сердце, молодая честолюбивая англичанка Дайана Слейд задумывает покорить и мир бизнеса. Это ей удается. Но тем сильнее растет в ней желание вновь пережить любовь, обрести семью, детей, вернуться в любимый Мэллингхэм.
Грехи, содеянные в юности, неминуемо приводят к краху и разрушению личности, неизбежно отражаясь на следующих поколениях. Изломанные судьбы героев романа, переживающих душевные драмы, любовные трагедии и профессиональные неудачи, яркий тому пример.Главная героиня Вики Ван Зейл, наследница многомиллионного состояния, становится жертвой честолюбивых амбиций своего отца и первого мужа, ее жизнь проходит в борьбе с темными силами, но она находит в себе мужество противостоять им.***Вики, дочь финансового магната Корнелиуса Ван Зейла, мечтала об одном — о любви и спокойном счастье.
Герои книги Николая Димчевского — наши современники, люди старшего и среднего поколения, характеры сильные, самобытные, их жизнь пронизана глубоким драматизмом. Главный герой повести «Дед» — пожилой сельский фельдшер. Это поистине мастер на все руки — он и плотник, и столяр, и пасечник, и человек сложной и трагической судьбы, прекрасный специалист в своем лекарском деле. Повесть «Только не забудь» — о войне, о последних ее двух годах. Тяжелая тыловая жизнь показана глазами юноши-школьника, так и не сумевшего вырваться на фронт, куда он, как и многие его сверстники, стремился.
Повесть «Винтики эпохи» дала название всей многожанровой книге. Автор вместил в нее правду нескольких поколений (детей войны и их отцов), что росли, мужали, верили, любили, растили детей, трудились для блага семьи и страны, не предполагая, что в какой-то момент их великая и самая большая страна может исчезнуть с карты Земли.
«Антология самиздата» открывает перед читателями ту часть нашего прошлого, которая никогда не была достоянием официальной истории. Тем не менее, в среде неофициальной культуры, порождением которой был Самиздат, выкристаллизовались идеи, оказавшие колоссальное влияние на ход истории, прежде всего, советской и постсоветской. Молодому поколению почти не известно происхождение современных идеологий и современной политической системы России. «Антология самиздата» позволяет в значительной мере заполнить этот пробел. В «Антологии» собраны наиболее представительные произведения, ходившие в Самиздате в 50 — 80-е годы, повлиявшие на умонастроения советской интеллигенции.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.
Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.