Баронет - [119]

— Я бы не сказал, — поморщился я. — Ваш ренегат, про которого Маша… Мариша писала — он вполне смог использовать свою Силу не по назначению.

— Отступник уже понёс своё наказание, — ровным голосом отчитался клирик. — После многократного Очищения ни капли скверны в его голове не осталось.

Ну и фразочка. Получается…

— Он что, всё забыл? — догадался я.

— Свет может очистить что угодно. В том числе и голову человека от мыслей и памяти, — всё с той же интонацией сообщил Митчелл. Он заметил, как меня перекосило от такого признания, вздохнул, и уже нормальным голосом сказал. — Арн… можно на ты? Спасибо. Я понимаю, что ты неофит всего восьмой день, и твой вынужденный учитель просто не успел тебе толком ничего рассказать. Но — подумай вот о чём: если одарённый может управлять своей Стихией, а люди — все одарённые Света, то что происходит, когда Свет вливается в человека?

— Попадает под контроль реципиента? — недоверчиво переспросил я.

— Да. Нужно обладать невероятно сильной волей, чтобы причинить другому вред Светом… или нарочно ослабить волю и дух противника заранее.

Понятно. Именно это с Машей и проделали.

— Люди, приходящие на Литургии, именно потому получают от света желаемое, что он выполняет их волю. А клирик — лишь играет роль генератора, элемента силовой накачки.

— И если перед воззванием к Свету была прочитана проповедь… — дошло до меня.

— То наш мир после становится чуточку лучше, — устало улыбнулся церковный маг. — Вот почему для успешного снятия Печати необходимо твоё желание и согласие, Мариша. А то иной раз доходит до смешного: люди идут к клирику чтобы отстирать одежду без стирки и лишний раз не мыться. Или молодые дуры избавляются от нежелательной беременности, попросив об этом Свет.

Жесть. Нет слов.

— И всё-таки, почему мой рыцарь вам так важна, — поколебавшись, всё-таки напрямую решил спросить я.

— Если я тебе скажу, что для меня важен любой мой воспитанник, ты мне не поверишь? — переспросил Белый. — А зря. Я ведь не просто так выделил её и некоторых других деревенских детей, возился с ними, учил. Чистота души так легко уходит, стоит только маленькому человеку соприкоснуться с грубой прозой жизни. И Свет тоже уходит. Возвращается на краткий момент Литургии — и тухнет вновь. Один из нескольких тысяч сохраняет свой Свет и способен его приумножить, стать не просто одарённым, но клириком. Можешь считать это экспериментом, можешь — блажью, но я хотел дать им шанс. Мариша, несмотря на те страшные испытания, что выпали на её долю, не озлобилась, не разочаровалась в своих идеалах, прошла до конца… Вот почему я, как и ты, хочу, чтобы она сама сделала свой выбор — каким бы он ни был.

— А у вас на редкость тонкий слух, — неприятно удивился я. Очень мне хотелось сказать, как Маша «не разочаровалась», и как мне пришлось в буквальном смысле слова отпаивать её вином после нервного срыва в Нессарии. Но упёртый клирик ведь всё равно не успокоится.

— Шумы и голоса, — хмыкнул церковный маг. — Свет может очистить что угодно.

* * *

Поскольку Белым в этот раз было не перед кем особо выделываться, вроде кучи людей на церковной проповеди, подготовка к ритуалу Очищения (вот я и узнал, что это такое) получилась довольно простой. А именно: я отвёл химер ещё метров на десять дальше от места применения Силы Света, дабы их не зацепило, а за это время Митчелл повторил для дочки кузнеца краткий инструктаж: сосредоточится на желании избавится от Печати, чтобы Свет из внешнего источника смог вытеснить чужую магию из организма. Генератором предстояло выступить всё тому же Валериану: похоже, экзамен после полевой практики для него ещё не кончился.

Судя по поведению белобалахонной свиты церковного чиновника, процедура вроде этой для них была совершенно рядовым событием: пока один, не чинясь, нашёл на дороге место посуше и почище, остальные отвели, наконец, своих лошадей под деревья и привязали рядом с выбранным местом для ритуала, задав корм. Кто-то вооружился скребком и щёткой, но спешить с обслуживанием не стал: видно, использовать изливающийся Свет для чистки лошадей служителям всечеловеческой Стихии вовсе не казалось кощунством… ну а если что-то там не сработает до конца — тогда можно и руками поработать будет. А что такого-то, главное, работает.

Сам бывший деревенский клирик внимательно следил за действиями Валериана, иногда задавая уточняющие вопросы, чем изрядно того нервировал, а это, признаться, нервировало уже меня. Одно дело, когда капельницу в больнице ставит врач или хотя бы опытная медсестра, и другое — когда студент-медик, которого пинками загнали проходить клиническую практику. И ведь уже знаю из объяснений, что в работе с магией Света напортачить практически невозможно, но всё равно. Ещё я немного волновался на счёт того, как изменится поведение Маши, но… именно что немного. Было бы обидно узнать, что её хорошее отношение ко мне, её доверие было результатом лишь работы магии Жизни… Однако, учитывая, что я насмотрелся на рабов, которые были мягко скажем не в восторге от своих хозяев, шанс на подобный исход был мизерный.

Наконец, всё было готово: Светлый Рыцарь, поколебавшись, вытащил свой клинок, повторяющий святой символ Церкви, воткнул его в середину дороги, сам положил руки на рукоять и попросил Машу сделать то же самое. Один из Белых занял позицию за спиной у моего оруженосца, другой — сбоку, когда я покосился на Митчелла, тот коротко объяснил: