Барон. В плену твоих чар - [81]

– Я, может быть, и не стану судить ее строго, зато это наверняка сделают остальные. Ты только представь себе, какие поползут сплетни! Я не могу допустить, чтобы она прошла через все это.

– Она или ты?

– А какая разница?

Лиззи внимательно изучала брата, слегка склонив голову набок.

– Ты счастлив с ней, Уилл?

– Ты сейчас смотришь на мой лоб, солгу я тебе или скажу правду?

– Да, так что даже не пытайся лукавить. – Ее лицо смягчилось. – А еще я видела, как ты смотрел на эту женщину сегодня утром. Благодаря этому я все и узнала.

– Узнала – что?

– Что она тебе небезразлична. Именно по этой причине ты и пригласил вчера вечером к себе всю ее семью, верно?

– У нее в квартире очень душно, – пробормотал Уилл, слыша свой голос как бы со стороны. – И, спасаясь от жары, они спят на пожарной лестнице. Это показалось мне небезопасным.

– О, это просто ужасно!

– Тогда скажи, ради бога, почему ты так хитро ухмыляешься?

– Потому что это наконец-то свершилось. Мой старший брат влюбился.

«Как же я слаба!» – думала Эйва, пытаясь отдышаться. Они с Уиллом, обнаженные и вспотевшие, лежали на смятых простынях в гостиничном номере. После памятной ночи в его доме прошло две недели. За это время они дважды встречались в отеле «Вашингтон-сквер» – по четвергам после обеда. И каждый раз Уилл буквально набрасывался на нее. Они занимались любовью с такой жадностью и отчаяньем, как будто это было их последнее свидание. Эйва не переставая твердила себе, что не будет с ним больше встречаться… и вот теперь снова лежит рядом с этим мужчиной, чувствуя себя на вершине блаженства.

– Вы сорвали шесть деловых встреч, намеченных на сегодня. Моя способность сосредоточиваться пребывает в плачевном состоянии, потому что все мои мысли заняты тем, какая вы на вкус – я не могу думать ни о чем другом. – Уилл ласково укусил ее за шею. Эйва вздрогнула от прикосновения его зубов и еще больше отклонила голову в сторону, поощряя его. – Я пытаюсь вспомнить ваш запах. – Он шумно потянул воздух носом. – Вы разрушаете меня, Эйва.

Она вздохнула. Именно поэтому она и продолжала к нему возвращаться. Поскольку, строгий и правильный в повседневной жизни, в спальне он становился удивительно нежным и страстным. Этот контраст отравлял ее, точно яд… так же, как и его поцелуи.

– Вы поэтому время от времени потираете живот?

– Вы это заметили?

– Да. И я все думаю о причинах: то ли у вас больной желудок, то ли вы просто неправильно питаетесь.

Уилл сжал мочку ее уха своими жаркими губами и нежно провел большой ладонью по ребрам Эйвы.

– Давайте встретимся в понедельник во второй половине дня. Я не могу ждать целую неделю, чтобы снова вас увидеть.

– Не могу. А почему вы уклоняетесь от моего вопроса?

– У меня действительно больной желудок, – шепнул Уилл ей в шею. – Мой доктор считает, что это из-за того, что я слишком много работаю.

– В это легко поверить: я в жизни не встречала такого энергичного человека, как вы. И что он вам предлагает?

– Меньше бывать в рабочем кабинете. Поэтому-то мне просто необходимо увидеться с вами в понедельник. – Он провел кончиками пальцев по ее животу. – Чтобы выбраться из собственного кабинета.

– Что ж, причина действительно уважительная, но мой ответ все равно будет отрицательным.

Ее самолюбие и так страдало. Если же количество их встреч удвоится, это будет мучить ее, пока она окончательно не пойдет ко дну.

Потому что было нечто такое, чего Уилл никогда не узнает: она в него влюбилась. Да, циничная, огрубевшая, потрепанная жизнью Эйва Джонс совершила грандиозную ошибку – ту самую, которую зарекалась повторять. Она воспылала чувством к мужчине, который занимал более высокое положение в обществе, чем она, и не мог на ней жениться. К мужчине, который хотел от нее только одного – встреч в постели.

Эта ситуация угнетала Эйву. И унижала. И все же она не могла заставить себя прекратить эти встречи по четвергам. Этот день был единственным проблеском в ее безрадостном существовании, ее временным пристанищем, отдушиной, хотя это и не могло длиться вечно. Так почему не наслаждаться, пока есть такая возможность?

– Я стану преследовать вас, – прошептал Уилл, и от волнующего тембра его голоса Эйва начала таять.

Его пальцы очутились у нее между ног и принялись лениво описывать круги у входа в ее тело.

Чувствуя, что ее решимость ослабевает, Эйва оттолкнула его руку.

– Вам просто не нравится слышать слово «нет».

– Это верно. – Уилл перевернулся на спину и закинул руки за голову. – А вы тем не менее продолжаете его повторять.

– Ах, бедный мистер железнодорожник! – язвительно протянула она. – Ему приходится обращаться к другим женщинам и просить их, чтобы они составили ему компанию.

Пронзительный взгляд прищуренных серых глаз пригвоздил ее к матрасу.

– У меня нет никаких других женщин, Эйва. Только вы.

От этой новости ее сердце тихонько екнуло, даже несмотря на то, что у нее не было на него никаких прав и она не питала иллюзий относительно того, какие отношения сложились между ними.

– А как же мисс Болдуин?

– Я не видел ее с того самого сеанса. А у вас есть другие мужчины? – В его голосе прозвучала неподдельная тревога.