Барон. В плену твоих чар - [80]

– Эй! – окликнул его Кавано, и Слоан остановился. – Вы подумали над моим предложением?

Уилл бросил испепеляющий взгляд на своего зятя, и тот ухмыльнулся.

– Какой же вы упрямый. Совсем как ваша сестра. И все же подумайте, Слоан. Это было бы разумным деловым решением.

– Для вас – вероятно.

– И для вас тоже, надутый вы индюк. Хотите верьте, хотите нет, но мне было очень приятно увидеть сегодня утром, что вы все-таки живой человек, как и все мы.

– Вы имели в виду глупец.

Кавано развел огромные руки в стороны.

– Заметьте, вы сами это сказали, не я. Впрочем, могло быть и хуже. Эта женщина хороша собой и явно любит своих братьев и сестру.

– Между нами ничего…

– Ах, оставьте. Вы можете рассказывать это Элизабет, надеясь, что она вам поверит, но только не мне. Я пару раз заметил особый взгляд, которым вы смотрели на эту женщину.

– Какой еще взгляд?

– Который говорит о том, что вы потеряли от нее голову.

Кавано небрежно сунул руки в карманы и, беззаботно насвистывая, неторопливо двинулся дальше по коридору.

Благодаря этой перепалке настроение Уилла еще больше ухудшилось, так что, входя в столовую, он был уже на взводе. Мужчина налил себе чашку свежего кофе, стараясь не встречаться с проницательным взглядом сестры. Когда молчание затянулось и стало неловким, он наконец не выдержал:

– Ну и?…

– Даже не знаю, с чего начать. Пока что все это не укладывается у меня в голове.

Уилл не собирался помогать ей объяснениями. Прихлебывая кофе, он ждал, пока ее сверхлогический мозг расставит все по местам.

– Эта женщина твоя любовница?

От неожиданности Уилл поперхнулся, и горячая жидкость пролилась ему на жилет. Он схватил салфетку и постарался побыстрее вытереться.

– Господи, Лиззи!

– Прости. Я просто не знала, как иначе спросить тебя об этом.

– У меня нет любовницы. – Уилл вытер жилет и рукава, а затем положил испачканную салфетку на стол.

– Ладно. Ты спишь с ней?

Он тяжело вздохнул.

– Нет, я с ней не сплю.

– Врешь. У тебя лоб морщится вот тут, – Лиззи показала пальцем на себе, – а это случается каждый раз, когда ты обманываешь. Итак… кто же она тебе тогда?

– Никто. Просто сестра моего сотрудника. А вообще ты затеяла неприличный разговор.

– Уилл, я замужняя женщина. И, думаю, мне уже разрешено вести неприличные разговоры, даже с тобой. Она тебе нравится?

Он заерзал на стуле. Действительно ли необходимо продолжать этот разговор? Тем более сейчас, когда он еще чувствует на языке вкус Эйвы…

– Оставь мою личную жизнь в покое. Я не хочу обсуждать ее с тобой.

– Почему же? Моей личной жизни ты всегда уделял пристальное внимание. Так отчего я не могу обсуждать твою?

Уилл не ответил, и Лиззи раздраженно вздохнула.

– Знаешь, долгие годы я считала, что у тебя вообще нет личной жизни. Ты постоянно работал и никогда не водил женщин в театр или ресторан. Но потом, уже после своего дебюта, я как-то услышала, как две женщины, танцуя котильон, обсуждали тебя. Они утверждали, что ты уже давно обзавелся любовницей, но не собираешься на ней жениться.

Уилл закрыл глаза и нервно потер переносицу.

– Прости…

– Простить? Тебе не за что передо мной извиняться. Наоборот, когда я услышала этот разговор, я испытала облегчение. Потому что переживала за тебя, думала, что ты одинок и что, после того как я выйду замуж, у тебя больше никого не останется. – Лиззи потянулась к брату и взяла его за руку. – А я не хочу, чтобы ты старел в этом громадном доме в одиночестве. Ты заслуживаешь любви и радости. И знаешь, что я увидела здесь сегодня утром? Нечто такое, чего не наблюдала в этих стенах уже очень и очень давно. Любовь и радость, Уилл. Я уже и не припомню, когда ты в последний раз так часто улыбался.

Одна ложь наслаивалась на другую. Он не хотел, чтобы у Лиззи сложилось об Эйве ошибочное впечатление.

– Эта женщина медиум, а не репортер, – произнес Уилл и облегченно вздохнул, сбросив с плеч бремя обмана.

Лиззи откинулась на спинку стула и растерянно заморгала.

– Медиум? Не понимаю. Так она предсказывает судьбу?

– Ты когда-нибудь слышала о мадам Золикофф?

– Да, как и каждый в Нью-Йорке. Эдит недавно приглашала ее на домашний сеанс, но я не смогла прийти. Так значит… Эйва и есть мадам Золикофф?

Уилл коротко кивнул.

– Так что тебе не стоит думать о том, что мы с Эйвой можем быть вместе.

– А почему бы и нет?

Глаза мужчины удивленно округлились. Она что, серьезно?

– Потому что эта женщина зарабатывает себе на жизнь, водя людей за нос. Она мошенница, злоупотребляющая чужим доверием.

– О, понятно. – Лиззи взяла ложечку, добавила в свой кофе сахар и принялась его размешивать; в полной тишине было слышно, как металл цокает о фарфор. Затем она положила ложечку на блюдце. – Ты считаешь, что она недостаточно хороша для тебя.

– Я этого не говорил, – со злостью в голосе огрызнулся Уилл. – Но жениться на ней я не могу.

– А я не понимаю почему. Люди меняются. Посмотри хотя бы на моего мужа. Когда-то он был вором и, вероятно, еще бог весть кем – я предпочитаю об этом не знать. Но это было в прошлом, и я не отношусь к нему из-за этого хуже. Эмметт сделал все необходимое, чтобы выжить и встретить меня, и только это имеет значение. Мы на каждом шагу переходим кому-то дорогу. Не суди эту женщину за выбор, который она сделала до того, как встретила тебя.