Барон по призванию. Путь дворянина - [84]

– Не может быть! – воскликнул Ренфилд, когда волна удивленного восхищения утихла. – Еще одна диковина! Да какая! Всю жизнь, живя в Кронфесте, я слушал сказки, что диковины – это необычайная редкость! Что диковинами владеют только самые богатые и влиятельные люди в Гроссгриндии, а что я вижу теперь?! Из моих знакомых такие вещи были только у Корста и Хульфа, а потом я сам оказался по локоть в каком-то магическом капкане! Лиам! Лиам же получил диковину прямо во время путешествия! А теперь еще и ты! Выходит, все это брехня и волшебные предметы есть у каждого второго за пределами столицы! Червь, я чувствую себя идиотом!

Гоц посмотрел на дом. В окне, опираясь на подоконник, стоял Рейнер. Он некоторое время сверлил священника недовольным взглядом, а потом исчез в глубине комнаты.

– Это не просто диковина, шюлер. Это – хранитель семьи Северинов. Символ основателя династии, в честь которого она названа. Мне его в свое время передал наставник и покровитель…

Быстроног в эмоциональном порыве забыл об этикете и обращениях. Он активно жестикулировал и чуть ли не кричал:

– Наставник и покровитель? Рейнер, что ли?! Да ну! С чего бы ему отдавать хранителя своей династии тебе? Почему он не отдал его наследнику? Или брату? Дяде? Графу Витэ, червь возьми! Почему тебе? И во время путешествия он мне говорил, что ненавидит диковины, потому что у каждой из них есть слабости и на них нельзя положиться… но эта! Как можно отказаться от хранителя?! На нем одном доспехов больше, чем у всей стражи вокруг!

Когда Ренфилд перестал кричать и опомнился, он поймал себя на том, что тяжело дышит, будто пробежал вокруг имения несколько раз.

– Вот сам у него и спросишь. – Гоц приобнял Ренфилда одной рукой, а другую руку по-старчески, снова копируя движения одного из своих наставников, убрал за спину. – А насчет того, что диковин много – это только на первый взгляд. Просто ты попал в нужное время в нужное место, шюлер. В истории, которая приключилась с тобой и до сих пор продолжается, диковин множество. Считай, что тебе повезло. Впрочем, вероятно, ты прав, может их действительно стало больше? С чего бы это? Может, причиной является затянувшаяся война? Или сбывается пророчество хауптъепископа Весьяна Эр’ваннеса о конце света? Не знаю. Поживем – увидим. Но теперь, зная о хранителе, ты можешь успокоиться хотя бы на время. Нам пора заниматься чтением. Пошли же, шюлер.

Глава 11

Вовремя найти – быстро обезвредить!

Девиз Королевского отдела по расследованию шпионажа

История в «Медвежьей упряжи» оказалась для банды Корста фатальной. Лишившись атаманов, многие решили, что лучше вернуться в город, чем следовать за Красным. Авторитет и решения главаря оказались многим не по вкусу. Несомненно, фантомы Корста внушали неподдельный ужас, но на ужасе далеко не уедешь. Так, следующей же ночью, под покровом темноты, около десяти человек собрали пожитки, деньги, причитавшиеся им, и двинули в обратном направлении, в Кронфест. Красный, объявив бандитов, покинувших банду, предателями, приказал в случае встречи резать их сразу, но едва ли наказ собирались выполнять. Авторитет атамана падал все ниже, и только его несомненная сила удерживала членов ганзы от открытых выступлений. Раз уж Грэгг Тролль не смог выстоять, то обычным мужикам и пытаться нечего. И все равно среди головорезов пошел недовольный ропот – слушок, что добыча поделена нечестно. Мало того что Корст заграбастал себе долю Красавчика и Тролля, так еще и забрал с собой женщину, на которую никому не позволял даже смотреть.

Но Корста мало интересовало отношение к нему: при необходимости старший мог просто прирезать смутьяна, решившего выступить против лидера либо подстрекающего остальных, и подавить бунт. Конечно, не шло и речи о том, чтобы попытаться мотивировать своих людей иным, кроме кнута, способом. Звон злата в мешке шептал Корсту, что теперь в набегах и грабежах нет необходимости, ведь появился источник дохода, не несущий риска остаться без головы….Источник бесконечного дохода. О таком Корст и мечтал.

Когда он после разговора с Ренфилдом в «Заслуженном отдыхе» побежал к каналам и принялся нырять в грязную воду, смешанную с городскими отходами, головорез и подумать не мог, что озолотится столь скоро. Когда Красный предлагал Троллю и Красавчику пойти за ним, он прочил богатство самое лучшее через несколько месяцев, но никак не через неделю, поэтому, лишившись союзников, а значит, и их людей, бандит решил, что так даже выгоднее.

Конечно, у бандитов верность – не ходовой товар, но даже в обществе падших душ есть некие кодексы или понятия воровской чести. И, с точки зрения кодекса, Корст проявил просто вопиющее неуважение к своим людям. Он взял себе единственную живую женщину и море золота, оставив остальным лишь крохи, относительно своей доли, конечно.

Короче, группа Красного дала явную ветвистую трещину, словно горшок, разбитый ребенком и в панике поставленный на место, пока мать не заметила.

Положение, и без того плачевное, ухудшила история, произошедшая возле озера Висенштайн, к северу от Ореншпиля, где Корст решил разбить лагерь. В тот вечер, как, собственно, и во все последующие за «Медвежьей упряжью» вечера, Корст грезил о том, на что он потратит неожиданно свалившееся на него богатство. На нем пока еще не висело обвинений в грабеже и разбое, так что после того как принц Манаэль даровал ему амнистию, Красный все еще считался честным королевским подданным и мог свободно въезжать в города или заключать сделки, но не тут-то было.