Барон и рыбы - [31]

Шрифт
Интервал

В обычное время во всех гондолах Маккилли сели обедать. С флагманского баллона всем пожелали приятного аппетита. Все услышали, как дворецкий Фергюса Маккилли ударил в гонг. Пепи открыл корзинку с провиантом, Симон расставил вокруг складного стола три складных кресла и разложил приборы. Барон испытующе поднял против садящегося солнца бутылку портвейна и велел не открывать ее раньше десерта: к фаршированной фисташками пулярке по-калькуттски, поданной Пепи с кресс-салатом и соусом камберленд, лучше старый шатонеф-дю-пап, полученный им в дорогу от хозяев. Проголодавшись на свежем воздухе высот, они пировали со здоровым аппетитом. На десерт Пепи подал блинчики с брусникой и хрустящие творожные кексы. Затем барон откинулся в кресле с сигарой и стаканом портвейна в руках, Симон набил трубку, а Пепи крепкими зубами оторвал кусок от пачки жевательного табака.

— Ты безукоризненно ведешь себя за столом, Пепи, — похвалил его барон, в первый раз обедавший за одним столом с камердинером.

— Меня этому обучила одна дама в цирке, — скромно отвечал Пепи. — Принцесса одна.

— Снимаю шляпу перед принцессами цирка! — Барон задумчиво следил за дымом, уплывавшим за борт гондолы. — В такие вечера, как сегодня, я чуть ли не жалею, что никогда не имел дела с принцессами цирка. Мои гувернеры всегда были такими унылыми.

Солнце село. Запылали облака, молочная дымка превратилась в золотую — ненадежная гарантия погожего завтрашнего дня. Небо на западе стало прозрачным, бледновато-зеленым, к востоку же наливалось тусклым оловом и постепенно скрылось за завесой черненого серебра.

— Правда, настоящие принцессы тоже бывают совершенно обворожительны, — мечтательно добавил барон, глядя на закат. Потом он поспешно откашлялся, с упреком взглянул на спутников, ставших невольными свидетелями столь элегического настроения, взялся за записную книжку, водрузил на нос пенсне и записал несколько соображений по поводу возможных причин отклонений в поведении стеклянных угрей. Самые высокие облака по-прежнему пылали, но все равно быстро темнело. Они летели навстречу ночи.

Пепи зажег керосиновые лампы, три повесил на канаты и поставил по одной подле барона и Симона. Зажглись лампы и под другими баллонами, утратившими яркие цвета и парившими в сумерках, как большие ягоды крыжовника. В одной из ближних гондол какой-то игрок в бридж объявил «четыре без». Где-то кто-то пел под аккомпанемент лютни «The Sailor's Lullaby».[11]

***

Симон продолжал глядеть в телескоп на проплывающие внизу корабли и на берег, где в тумане исчезала чаща мачт какой-то английской гавани. Уже давно показались огни на материке. Только когда совсем стемнело, он собрался с духом и оторвался от восхитительной панорамы. И припомнил, что перед отлетом Александрина Маккилли д'Экьокс сунула ему в руки сверток. Славный Пепи отыскал его внизу среди багажа, сложенного под палубой вперемешку со снаряжением. Симон почувствовал, что белая бумага, перевязанная золотой ленточкой, скрывает книгу. Он с любопытством распутал хитрый узел и развернул бумагу. На коленях у него лежал богато украшенный, переплетенный в кожу, с латунными уголками том «Atalanta Fugiens» Михаэля Маеруса>{68}, таинственного пфальцграфа императора Рудольфа II, первоиздание 1617 года. Симон догадался, что ему подарили очень дорогой библиофильский раритет. Он поднес к глазам искусно гравированный титульный лист: света от керосиновой лампы было не так уж много. С удовольствием вдохнул тонкий запах пыли, бумаги и старой кожи, восхитился изумительными офортами и испытал свои знания языка на паре запутанных латинских фраз. С нескольких попыток ему без труда удалось перевести их на немецкий. Пригодился флирт с великим Афанасием. Потом попытался разобрать испещрившие всю книгу неудобочитаемые и неудобопонимаемые рукописные заметки, сделанные чернилами, уже выцветшими от старости. Из главы про Спонса и Спонсу выпорхнул адресованный ему конверт. Таинственная Александрина написала всего несколько слов:

Досточтимый г-н доктор!

Оставаясь по-прежнему безутешной по причине собственных неловкости и нетерпеливости, омрачивших те краткие недели, что мне было дозволено принимать Вас в моем доме, прошу Вас принять как скромную память о Вашем пребывании в Шотландии самый дорогой из экземпляров моего маленького собрания. Не пренебрегайте им! Позвольте верить, что Вы простили меня!

Заметки на полях, по слухам, принадлежат перу самого графа Сен-Жермен>{69}.

С совершенным почтением преданная Вам

Александрит Эрмиона д'Э.

Граф Сен-Жермен? Наконец-то имя, которое Симону хоть что-то говорит! Одно из тех странных совпадений, в силу которых вдруг два или три раза подряд встречаешь человека, которого не видел полжизни, или все снова слышишь имена, прежде не слыханные. Даже если потом с этим знакомым больше никогда не встречаешься, придаешь таким встречам особое значение. Во время последнего визита в Фойхтенталь Симон, как всегда после завтрака, перелистывал «Обервельцский курьер». Небольшая по объему, но изысканная газета и на этот раз опубликовала под псевдонимом «Телемах»>{70} один из поэтических опусов, время от времени посылаемых Симоном редактору Задразилу, бывшему однокашнику по Шотландской гимназии


Рекомендуем почитать
Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ответ на письмо Хельги

Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.


Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Вена Metropolis

Петер Розай (р. 1946) — одна из значительных фигур современной австрийской литературы, автор более пятнадцати романов: «Кем был Эдгар Аллан?» (1977), «Отсюда — туда» (1978, рус. пер. 1982), «Мужчина & женщина» (1984, рус. пер. 1994), «15 000 душ» (1985, рус. пер. 2006), «Персона» (1995), «Глобалисты» (2014), нескольких сборников рассказов: «Этюд о мире без людей. — Этюд о путешествии без цели» (1993), путевых очерков: «Петербург — Париж — Токио» (2000).Роман «Вена Metropolis» (2005) — путешествие во времени (вторая половина XX века), в пространстве (Вена, столица Австрии) и в судьбах населяющих этот мир людей: лицо города складывается из мозаики «обыкновенных» историй, проступает в переплетении обыденных жизненных путей персонажей, «ограниченных сроком» своих чувств, стремлений, своего земного бытия.


Королевский тигр

Джинни Эбнер (р. 1918) — известная австрийская писательница, автор романов ("В черном и белом", 1964; "Звуки флейты", 1980 и др.), сборников рассказов и поэтических книг — вошла в литературу Австрии в послевоенные годы.В этой повести тигр, как символ рока, жестокой судьбы и звериного в человеке, внезапно врывается в жизнь простых людей, разрушает обыденность их существования в клетке — "в плену и под защитой" внешних и внутренних ограничений.


Тихий океан

Роман известного австрийского писателя Герхарда Рота «Тихий Океан» (1980) сочетает в себе черты идиллии, детектива и загадочной истории. Сельское уединение, безмятежные леса и долины, среди которых стремится затеряться герой, преуспевающий столичный врач, оставивший практику в городе, скрывают мрачные, зловещие тайны. В идиллической деревне царят жестокие нравы, а ее обитатели постепенно начинают напоминать герою жутковатых персонажей картин Брейгеля. Впрочем, так ли уж отличается от них сам герой, и что заставило его сбежать из столицы?..


Стена

Марлен Хаусхофер (1920–1970) по праву принадлежит одно из ведущих мест в литературе послевоенной Австрии. Русским читателям ее творчество до настоящего времени было практически неизвестно. Главные произведения М. Хаусхофер — повесть «Приключения кота Бартля» (1964), романы «Потайная дверь» (1957), «Мансарда» (1969). Вершина творчества писательницы — роман-антиутопия «Стена» (1963), записки безымянной женщины, продолжающей жить после конца света, был удостоен премии имени Артура Шницлера.