Барков - [52]
Против науки, книг выступает и щеголь Медор:
Конечно, для Медора важнее книги философа Сенеки — фунт пудры; более важная персона, нежели поэт древности Вергилий, — сапожник Егор, а похвал достоин не прославленный оратор Цицерон, а портной Рекс.
В завершении сатиры Кантемир рисует безрадостную картину всеобщего невежества:
Поэт-сатирик скорбит об обществе, отвергающем науку, возмущается воинствующим невежеством церковников, вельмож, судей, подьячих, помещиков, но не отказывается от своих убеждений просветителя, последователя петровских преобразований, готов «вместо похвал <…> достать хулу злую».
В третьей сатире «О различии страстей человеческих», адресованной архиепископу Новгородскому, сподвижнику Петра I Феофану Прокоповичу, Кантемир мастерской кистью рисует сатирические портреты скупого, сплетника, лгуна, лицемера и сластолюбца. Он сообщает читателю выразительные детали, которые как нельзя лучше характеризуют его героев.
Христип — предшественник Плюшкина Гоголя, Иудушки Головлева Салтыкова-Щедрина, которых, конечно, не читал Барков. Зато он читал Кантемира.
Сребролюбивый Клеарх в долг набрал «обманом, слезами, / Клятвами и всякими подлыми делами». Менандр «новизн наберет нескудно»: «Встретит ли тебя — тотчас в уши вестей с двести / Насвищет…» «Искусен и без вестей голову распучить / Тебе Лонгин». «Фока утро все торчит у знатных в передней. <…> Так шалеет, чтоб достать в жизнь и по смерть славы». «Гликон ничего в других хвально не находит». Клитес «Нищ, дряхл, презрен, лучшему счастью не завидит, / Когда полну скляницу в руках своих видит; / И сколь подобен скоту больше становится / Бессмысленну, сколь он больше веселится». «Язык Сизимов унять не может злословий». «Трофим, наслаждаясь, все хвалит без разбору». А еще — подозрительный Новий. А еще — завистливый Зоил…
Читая третью сатиру, хочется вместе с Пушкиным воскликнуть: «О люди! жалкий род, достойный слез и смеха!» (III, 302).
Думается, Баркова могла привлечь вторая сатира — «На зависть и гордость дворян злонравных. Филарет и Евгений». Она связана с важнейшим документом Петровского времени — «Табелью о рангах». Согласно этому документу 1722 года утверждался принцип личной заслуги для государства. По «Табели о рангах» вводилось 14 классов военных, статских и придворных чинов. Те, кто достигал благодаря своей усердной службе 8 класса, имели право на получение наследственного дворянства. Таким образом, наиболее способные и деятельные люди, независимо от их знатного или же незнатного происхождения, могли достичь, благодаря своим личным заслугам, высокого общественного положения. Без личных заслуг знатное происхождение, заслуги прославленных предков в расчет не принимались, и потомки родовитых бояр, старые аристократы могли оказаться без чинов и наград. Вот об этом и идет речь в диалоге между Филаретом (в переводе с греческого — «добродетельный») и Евгением (в переводе с греческого — «благородный»). В Евгении «унывает» его благородство, и есть от чего: обошли его чинами и наградами. И ему тем более это обидно, что выдвинулись-то те, «кто не все еще стер с грубых рук мозоли», «Кто с подовыми горшком истер плечи» (более чем прозрачный намек на А. Д. Меншикова, продававшего в детстве подовые пироги в разнос; мимо роскошного дворца вельможи Меншикова в Петербурге не раз проходил Барков). А как же знатность рода? Как же заслуги предков?
С отповедью Евгению выступает Филарет, обличающий невежественных, бездарных и ленивых потомков славных отцов и дедов. Гневная отповедь Филарета — одновременно и взволнованная проповедь (отменно длинная) личных достоинств и личных заслуг. Это еще и мудрое поучение:
Вызывает восхищение великолепная сатирическая зарисовка пробуждения щеголя XVIII Евгения, которая соотносится с описанием начала дня русского дэнди XIX столетия Евгения Онегина. Герой Антиоха Кантемира сладко спит на пуховых перинах, просыпается, когда уже «дня пробегут две доли», час-другой нежится в постели, «ожидая / Пойло, что шлет Индия иль везут с Китая» (то есть кофе или чая). А потом — «Из постели к зеркалу <…> одним скоком», перед зеркалом — причесываться по моде — «По румяным часть щекам, в колечки завиты». Перед зеркалом — одеваться опять же по моде: «Деревню взденешь потом на себя ты целу», то есть кафтан обходится в стоимость целой деревни. Евгений Онегин — достойный литературный потомок Евгения:
Родной дядя и первый наставник в поэзии Александра Сергеевича Пушкина, «сосватавший» его «с музами», — вот место, которое в нашем сознании занимает герой этой книги. Но Василий Львович Пушкин (1766–1830) и сам был весьма примечательной личностью. Участник литературных битв, определивших будущее русской словесности в начале XIX столетия, автор первых поэтических манифестов «карамзинской» школы, староста знаменитого «Арзамаса», он получил широкую известность благодаря своей поэме «Опасный сосед» — едва ли не самому знаменитому литературному произведению «допушкинской» поры, которое по цензурным соображениям не имело шансов быть напечатанным, зато ходило в многочисленных списках и заучивалось наизусть.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.