«Бархатное подполье». Декаденты современной России - [5]
И вернулся… совершенно верно – к эротической фантазии. Я представил себя восседающим в роскошном дворце среди изысканных яств, напитков, благовоний, исполняющим одну из своих самых медитативных песен – «Новый эскапизм». А вокруг меня колышущиеся от любви тела, красивые и стройные, и самые прекрасные в мире вздохи и всхлипы. Иными словами, нечто среднее между сценами из фильмов «Калигула» Тинто Брасса, «Тихие дни в Клиши» Клода Шаброля и известного эпизода из картины «С широко закрытыми глазами», который многим, как выяснилось позже, вскружил голову.
Рано или поздно мысль моя, капризная и безумная, привела к образу декадентских салонов – тех, что были в золотые времена французских поэтов-символистов в Париже или в эпоху Серебряного века в России… Но салоны будут потом. А начал я с робкой попытки обнаружить людей, близких по духу, с похожими эстетическими запросами. На одном известном музыкальном портале был запущен «конкурс куртуазного декаданса». Определение, носившее, несомненно, некий рабочий характер, так и прижилось.
Концепция конкурса была обозначена мною в выражениях, которые, как я сейчас понимаю, звучали тогда, как оды Ломоносова среди хип-хоп-вечеринки:
«В современной российской музыке назревает новая волна декадентской куртуазности и интеллигентного эстетства. Усилиями ряда коллективов («Оберманекен», «Бостонское чаепитие» и др.), различных по музыкальной стилистике, но близких по эстетике, образу художественной мысли, формируется новое, «бархатное» подполье, навеянное сладкими снами Серебряного века, капризностью и изломанностью французского символизма.
Данный конкурс призван обнаружить и донести до широкой публики новые имена исполнителей и коллективов, в чьем творчестве присутствуют особый эстетский лоск, свойственный дендизму, черты декаданса и куртуазности.
Для справки:
• эстетизм – 1) отношение к искусству как к предмету утонченного наслаждения, доступного только избранной части общества (элите); aisthetes (греч.) – воспринимающий; 2) художественная манера, представляющая изображаемое в тонких и изысканных красках;
• декадентство – в конце XIX – начале XX века общее название нереалистических направлений в искусстве, характеризующихся настроениями упадка, утонченным эстетизмом и индивидуализмом (словарь С. Ожегова);
• куртуазный – в Европе времен Средневековья – изысканно вежливый, благородный, любезный.
Для участия в конкурсе приглашаются коллективы, в чьем творчестве указанные художественные принципы являются доминирующими».
Так или иначе, конкурс неожиданно вызвал нешуточный отклик, обрушив на меня тонны самой разнообразной музыки, крайне неоднородной и по уровню исполнения, и по художественной ценности, и по стилю. Я услышал и «куртуазный» металл, и не менее «декадентский», как его определяли авторы, рэп, и, конечно, разнообразный шансон, джаз, романс…
Итак, 2004 год… Я томлюсь в суетной Москве, и в голове у меня ворох идей, ярких образов, в которых отражаются персонажи любимых фильмов, литературные герои, звучит прекрасная музыка. И постепенно, стихийно эта декадентско-эстетская фантасмагория стала заворачиваться в некий клубок, сгусток, пока в сознании не вспыхнуло заманчивое слово – «фестиваль»!
Никакого организаторского опыта у меня нет, если не считать смешных и безалаберных опытов организации собственных концертов. И слабый голос здравого смысла, едва слышный за диким хором моих фантазий, подсказывал мне, что сделать фестиваль в одиночку, с горсткой сочувствующих: а) безумие; б) самоубийство. Увы, в конечном счете (простите, забегаю вперед!) именно так оно и было – делал я фестиваль фактически один, при бесценной поддержке горстки верных друзей, от темы, впрочем, далеких.
А на тот момент, конечно же, хотелось взять в компаньоны тех, кто поопытнее и повесомее. И таковые нашлись. Один из них – известный московский музыкальный промоутер Тимофей Сахно (царство ему Небесное!), одна из самых ярких фигур московского рок-андеграунда 1990-х и нулевых, который делал концерты Леонида Федорова и группы «АукцЫон», Василия К., Ольги Арефьевой, Федора Чистякова, группы «Оргия Праведников» и множества других арт-инди-рокеров разной степени известности. Ну кому, как не ему, вышедшему из среды хиппи и слушающему хорошую, независимую музыку, я мог «втереть» идеи про «куртуазный декаданс» и новое богемное братство? Собственно, «куртуазный декаданс» – это и было то парадоксальное сочетание понятий, которое хоть как-то определяло суть явления, которое я вознамерился явить миру. «А что, нормальное определение!» – помню, отозвался невозмутимо Тимофей. И пообещал помочь.
С ним-то мы и обошли ряд московских клубов, пытаясь изложить идею нового необычного фестиваля тамошней администрации. И даже в присутствии внушительной и авторитетной фигуры Тимофея Сахно арт-директора большинства музыкально-питейных заведений смотрели на меня взглядом, каким, должно быть, взирали инквизиторы на несчастного Джордано Бруно, вещающего о том, что Земля круглая. Это потом в столичной клубной жизни станут популярны и бурлеск, и всякие цилиндры с тросточками… А тогда все это было большинству так же малопонятно, как какой-нибудь филиппинский балет (если таковой вообще существует).
Король, королевы, фаворитка. Именно в виде такого магического треугольника рассматривает всю элитную историю Франции XV–XVIII веков ученый-историк, выпускник Сорбонны Ги Шоссинан-Ногаре. Перед нами проходят чередой королевы – блистательные, сильные и умные (Луиза Савойская, Анна Бретонская или Анна Австрийская), изощренные в интригах (Екатерина и Мария Медичи или Мария Стюарт), а также слабые и безликие (Шарлотта Савойская, Клод Французская или Мария Лещинская). Каждая из них показана автором ярко и неповторимо.
В годы Второй мировой войны нацисты запустили в оккупированной Европе хорошо отлаженную индустрию грабежа. Технологии отъема художественных ценностей, обкатанные на еврейских художниках и коллекционерах Германии и Австрии, были затем использованы в масштабах континента.Однако опустошение европейских музеев и галерей, уничтожение памятников культуры не было заурядным грабежом и вандализмом: эти действия имели важнейший идейный и политический подтекст. Ради подтверждения идеи о мировом превосходстве германской культуры узурпировались сами имена художников: так голландец Рембрандт был объявлен величайшим проявлением подлинно германского духа.
Эта книга — рассказ о двух городах, Лондоне и Париже, о культурах двух стран на примерах из жизни их столиц. Интригующее повествование Конлина погружает нас в историю городов, отраженных друг в друге словно в причудливом зеркале. Автор анализирует шесть составляющих городской жизни начала XIX века: улицу, квартиру, ресторан, кладбище, мир развлечений и мир преступности.Париж и Лондон всегда были любовниками-соперниками, но максимальный накал страстей пришелся на период 1750–1914 гг., когда каждый из них претендовал на звание столицы мира.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Книга современного французского историка философии Алена де Либера посвящена рассмотрению основных черт философско — теологического мышления христианского средневековья. В работе подробно освещаются как содержательные особенности христианской теологии средневековья и схоластического склада мышления, так и социальноисторические аспекты средневекового мышления: роль университетов в средневековой культуре, положение средневековых интеллектуалов, особенности системы образования и т. д.Исходный pdf — http://platonanet.org.ua/load/knigi_po_filosofii/istorija_srednevekovaja/de_libera_alen_srednevekovoe_myshlenie/8-1-0-4047Предание.
В книге исследуются дорожные обычаи и обряды, поверья и обереги, связанные с мифологическими представлениями русских и других народов России, особенности перемещений по дорогам России XVIII – начала XX в. Привлекаются малоизвестные этнографические, фольклорные, исторические, литературно-публицистические и мемуарные источники, которые рассмотрены в историко-бытовом и культурно-антропологическом аспектах.Книга адресована специалистам и студентам гуманитарных факультетов высших учебных заведений и всем, кто интересуется историей повседневности и традиционной культурой народов России.