Бархатная Принцесса - [41]

Я теряю все слова. Как будто из моего головы вынули отвечающий за речь чип. Я просто не могу собрать мысли, облечь их в словесную форму, только открываю рот, из которого не вырывается ни единого звука. Хочется и смеяться, и плакать одновременно, как будто мне, взрослой тетке, вдруг подарили то, о чем я мечтала с самого детства. Олег одними губами говорит: «Да, да, правда, родная…» А я улыбаюсь сквозь слезы - и мир вдруг вспыхивает такими фейерверками красок, о существовании которых я даже не догадывалась.

— Теперь все будет хорошо, - говорит муж, прижимаясь губами к моему лбу. – Теперь у нас будет семья.

Перед мысленным взглядом проносятся все тяготы последних недель. Куча обследований, куча препаратов, которые меня заставляли глотать, и десятки инъекций. Тогда мне казалось, что все это бессмысленно, но я продолжала верить, что у меня есть хотя бы один шанс, чтобы я ухватилась за него и смогла выплыть из отчаяния. Потом мне все опостылело, потом я просто смирилась и почти уговорила себя попробовать жить иначе, перестроить свой мир, как домик из кубиков, убрать башню веры и начать, наконец, мыслить рационально.

— Это точно? – до сих пор не верю я. – Ведь мы… Ты и я… Мы же оба…

— Пустоцветы, да? – улыбается Олег. – Погоди.

Он уходит, но возвращается раньше, чем я успеваю спросить, куда он. Олег приводит молодого энергичного врача. Он называет имя, но я даже не пытаюсь запомнить, просто ловлю каждое слово, пока он бегло меня осматривает. И на мой немой вопросительный взгляд, подтверждает, что я действительно беременна.

— Я не специалист в этой области, - говорит врач, - но в медицинской практике есть множество случаев, когда семейные пары становились естественными родителями даже при самых неутешительных диагнозах. А у вас, как сказал Олег Игоревич, у обоих нет радикального физического диагноза и все детородные органы на месте.

Олег тут же выпроваживает его вон и прямо в туфлях ложиться рядом со мной. Обнимает, притягивая голову к себе на плечо, и предлагает немного поспать. Я пробуду в больнице еще день, чтобы исключить любые осложнения.

И я снова плачу, потому что у моей сбывшейся мечты почему-то вкус пепла.

Глава двадцать третья: Даниэла

Меня выписывают не на следующий день, а только к концу недели. Врачи нашли низкий гемоглобин, и Олег настоял, чтобы я прошла поддерживающий курс. И еще витамины, которые в меня вкалывали лошадиными дозами. У нас даже появилась шутка про Дани-игольницу.

Олег привозит меня домой и тут же говорит, что уже обо всем подумал: нашел и врача, и клинику, где я буду наблюдаться весь период беременности. Муж ведет себя так, словно это он, а не я, мечтал о ребенке последние годы, хотя я его прекрасно понимаю: ведь и его диагноз не оправдался. Для нас двоих — это настоящее чудо, не маленькое, а то, о котором впору делать сюжет для научно-фантастической передачи по Дискавери.

И только к концу вечера я, наконец, решаюсь с ним поговорить. Об Оле. Потому что, судя по разговорам Олега, она ему снова наврала с три короба: сказала, что ее врач посоветовал начать жить самостоятельно, потому что она уже прошла предыдущий этап. Я знаю, что она не признается, будет до последнего изворачиваться в надежде, что я разрулю ситуацию.

Муж как раз выходит из спортивного зала, когда я поднимаюсь с дивана, подкарауливая его в прихожей. С переброшенным через шею полотенцем и мокрыми волосами Олег сразу выглядит на десяток лет моложе, и я снова невольно на него засматриваюсь. Его красота не обжигает, не рвет на части и не превращает кровь в абсент. Олег совсем не Кай с его обжигающей нечеловеческой красотой и сумасшедшей харизмой зрелого «плохого мальчика». Но он мой муж и его красота – она как бриллиант в элегантной оправе. Даже в шестьдесят он будет притягивать женские взгляды. Хотя, кто сказал, что и Кай не будет таким?

Приходится напомнить себе, что я решила навсегда вычеркнуть его из своей жизни.

— Совсем умаялся, – посмеивается Олег, делая глоток из бутылочки с минералкой. Отстегивает с плеча манжет с мобильным телефоном и бросает его на диван. – Тело понимает, что уже не пацан, а мозг еще не успел притормозить.

Натянуто улыбаюсь - и Олег, безошибочно угадав мое настроение, спрашивает:

— Хочешь об Оле поговорить?

Я слишком хорошо его знаю, чтобы не уловить эту знакомую немного снисходительную интонацию. Даже хочется стукнуть себя по лбу за то, что была такой наивной дурочкой. Это же Олег: он всегда все знает, обо всем думает наперед, просчитывает каждый шаг. Конечно, он не мог позволить дочери уйти просто так. Оля только начала исправляться, и он так радовался, что дочь рядом и между ними налаживаются отношения, что просто не мог спустить на тормозах ее резкое исчезновение.

— Ты знаешь, да?

— Что она снова сошлась со своим, смешно сказать, мужем? – Олег кивает, не дожидаясь моего ответа. – Не скажу, что мне понравился твой поступок, но вы вроде хорошо поладили и я не хотел вмешиваться. У Оли всегда были натянутые отношения с матерью, а к тебе прямо тянется. Ты на нее положительно влияешь своим примером и мудростью.

Муж подходит ближе, промокает лоб краем полотенца и берет меня за руку, чтобы поцеловать кончики пальцев. Я бы сказала, что он относится ко мне как к хрустальной вазе, но это не так. Потому что я для него куда ценнее, чем единственная в мире редкость. Если надо – спрячет под стекло и окружит неприступным барьером.