Бархат - [31]

В библиотеке она стала методично искать, где шеф шпионов хранит свои бумаги и секретные документы. Нельзя было пропустить ни одной мелочи.

Обыск не дал ничего. Единственным примечательным местом оказался запертый ящик письменного стола. Но ящик был узким, и Габриэль думала, что в нем может лежать лишь пара листов бумаги. Засунув нож для бумаги в щель между ящиком и столешницей, она нащупала язычок замка.

Услышав, как повернулась дверная ручка, она бросилась прочь от стола. Нож для бумаги упал на пол, и графиня опустилась на колени, чтобы поднять его. Она с удовлетворением заметила, что дышит ровно и руки у нее не дрожат.

– Габриэль! – раздался голос Прайда. – Что, черт возьми, ты делала на полу?

– Я уронила нож для бумаги.

Она поднялась, осторожно положила нож на стопку промокательной бумаги и робко улыбнулась.

– О!

Он оторопело посмотрел на девушку.

– А зачем тебе нож для бумаги? Я думал, ты собираешься писать своей кузине.

– Так и есть, но я не могла найти чернил. Я посмотрела на письменном столе и случайно уронила нож.

Она внимательно смотрела на него, пытаясь понять, не сомневается ли он в ее словах. Но похоже, Натаниэля удовлетворили ее объяснения.

– Чернила в секретере, там же, где перо и бумага.

Он подошел к секретеру из красного дерева, опустил крышку и заглянул в одно из отделений.

– Да вот они, – сказал Прайд.

– Спасибо. Я забыла, что ты сказал мне, где все найти. – Графиня заспешила к секретеру. – Возьмусь за письмо.

– Миссис Бейли накрыла на стол в овальной гостиной, – сообщил он. – Я пришел спросить, не голодна ли ты.

– Да, да… конечно. Ужасно голодна. – Габриэль подколола шпилькой выбившуюся прядь волос. – Кажется, мы завтракали сто лет назад.

– Мне тоже так кажется, – согласился он. – Мы уехали из гостиницы в шесть утра, а сейчас уже близится вечер.

– Тогда все понятно. Ты уже закончил дела с управляющим?

– Сейчас – да.

Прайд подошел к одному из книжных шкафов и вытащил несколько томов.

– Может, ты захочешь покататься верхом? Не могу предложить тебе увлекательной охоты, но тут можно неплохо потренироваться в стрельбе.

– Это будет замечательно, – холодно ответила она, глаза ее были прикованы к тому, что открылось позади книг, которые лорд небрежно бросил на стол.

Длинные пальцы Натаниэля ловко управлялись с замком серого металлического сейфа. Он стоял к ней спиной, поэтому графиня толком не могла разглядеть, что он делает, но дверца сейфа распахнулась. Габриэль подошла поближе, глядя ему через плечо. В многочисленных ящичках и пакетах в сейфе лежали бумаги.

Натаниэль вытащил стопку бумаг, просмотрел их, а затем быстро засунул бумаги назад и закрыл дверцу. Затем он снова что-то сделал с замком, и раздался легкий щелчок. Он положил книги на место и повернулся к Габриэль.

– Так, значит, ты здесь хранишь свои секреты? – прямо спросила она спокойным голосом.

Ей надо было что-то сказать: молчание было бы подозрительным.

– Да, – ответил он бесстрастным тоном. – Тут все шпионские приспособления. Пойдем в гостиную.

Должно быть, лорд уверен в крепости замков своего сейфа, заметила Габриэль, выходя вслед за Прайдом из библиотеки. Он даже не попытался скрыть сейф от нее, хотя было очевидно, что секретный шкаф недоступен взглядам случайных посетителей. Так, значит, он допускает, что у нее есть особый интерес к его секретам? Или Прайд полагает, что она надежный человек? Она предложила свои услуга английскому правительству, сумела убедить Саймона и лорда Портленда в необходимости своей кандидатуры. И единственным препятствием, по словам главного шпиона, был ее пол.

Лорд Прайд не знал, разумеется, что его гостья была почти экспертом по взламыванию сейфов. Чему ее не научил Гийом, тому обучили полицейские Фуше.

Глава 7

Джейк едва сдерживал слезы, когда увидел, как Милнер выводит из конюшни Черного Роба. Пони был огромным – почтив два раза больше карликовой лошадки, на которой мальчик ездил уже два года. Но Милнер сказал, что ему пора учиться ездить на пони – так велел его отец. И каждый раз, когда Милнер сажал его в седло, Джейк замирал от ужаса и слезы градом лились из его глаз, как он ни старался сдержать себя.

– Ну, мистер Джейк, сегодня никаких слез, – с грубоватой добротой сказал Милнер. – Милорд хочет видеть, что вы скачете на Черном Робе, как настоящий кавалерист.

Тут Джейк отлетел в сторону, потому что пони фыркнул, обнажив большие желтые зубы.

– Ну же, дайте ему яблочка.

С этими словами Милнер дал мальчику половину яблока.

– Положите его на ладонь или суньте прямо в рот. Да он нежен, как ягненок. И не кусается он, а просто сопит.

Джейк лишь покачал головой и вздохнул. Потом взял яблоко и нерешительно протянул ручку к внушавшим ему ужас лошадиным губам. Пони наклонил голову, и его рот приоткрылся. В последнюю секунду Джейк отдернул руку, и яблоко упало на землю. Черный Роб спокойно наклонил голову и подобрал яблоко.

– Ох, – вздохнул Милнер. – Что же вы наделали?

– Извините, – едва прошептал мальчик. – Оно выпало у меня из рук.

Милнер покачал головой:

– Ну же, будьте посмелее. Вы просто объедете этот лужок. Конюх поднял одеревеневшее тело мальчугана и усадил его в седло. Джейк побелел, как полотно, вцепившись руками в луку седла и глядя в землю.