Бархат - [130]

Так. Габриэль осторожно провела пальцем по осколку, нащупывая самый острый край. Потом она потрогала веревку, связывающую его руки. Лицо Габриэль покрылось испариной, несмотря на то, что в каюте было холодно, тошнота подступала к горлу. Но она не обращала внимания на свое физическое состояние, понимая, что сейчас главное – освободиться.

С палубы раздался душераздирающий крик. Настала тишина, а потом крик повторился. Габриэль глубоко вздохнула, стараясь не думать о том, что там происходит. Ей надо собраться.

Она очень осторожно стала перепиливать веревку на руках мужа. Но осторожно – это очень долго. Закусив разбитую губу, Габриэль принялась пилить быстрее. Ее пальцы были в крови, она чувствовала ее вязкость. Тошнота усилилась. Интересно, кровь ее или Натаниэля? Определить было невозможно.

На мгновение она остановилась, переводя дух.

– Давай, Габриэль, давай!

Голос Прайда был спокойным и уверенным, но он раздался так внезапно в тишине каюты, что Габриэль от неожиданности вздрогнула.

– Я не хотела, чтобы ты приходил в себя до тех пор, пока я не закончу, – удалось ей прошептать разбитыми губами. – Боюсь поранить тебя.

– Продолжай, – уверенно сказал он. – Я стараюсь развести запястья в стороны.

– А вдруг я перережу вену?

– Нет, все будет в порядке.

Его спокойствие передалось Габриэль, и она смогла продолжать, не обращая внимания на заливающую ее руки кровь.

– Все хорошо, – подбодрил жену Натаниэль. – Уже скоро. Я чувствую, что веревка вот-вот порвется.

– Господи! – простонала Габриэль.

Она едва могла удержать осколок в руках, пальцы болели и с каждой минутой теряли чувствительность. Габриэль снова закрыла глаза – это помогло ей сосредоточиться.

Наконец все было сделано. Веревка порвалась.

– Ты умница, – тихо сказал Натаниэль.

Затем он сел. Его руки были в крови, но он, не обращая на это внимания, пополз к своему саквояжу. Его жена слишком измучилась, чтобы повернуться и смотреть, что он делает. Прайд вытащил кинжал и одним движением перерезал веревки на ногах.

Потом он шагнул к Габриэль и опустился возле нее на колени.

– Лежи спокойно, – сказал Прайд, разрезая бечевку.

Ее руки были свободны, и она со стоном облегчения стала массировать затекшие запястья, разминать пальцы.

– Да из тебя кровь хлещет, как из свиньи на бойне, – с ужасом проговорила она.

– Перевяжи меня, – равнодушно проговорил Натаниэль, вытаскивая из саквояжа несколько шейных платков.

– На борту осталось всего четверо полицейских. Подержи-ка узел.

– Только четверо, ты уверена?

– Я слышала их разговор. – Габриэль оглядела свою работу. – Они ударили тебя, когда ты был без сознания.

– Я почувствовал, – мрачно сказал Прайд.

Потом он вытащил из саквояжа еще один кинжал – точную копию того, что был у него в руках.

– Кажется, тебя учили пользоваться им, как оружием.

– Да. И гарротой, – добавила она, увидев, что он вынул из саквояжа веревку с грузами на концах.

Габриэль не стала уточнять, что никогда прежде не применяла свое умение на практике.

– Надо выманить кого-то из этих подонков с палубы. Ляг на пол, притворись связанной и громко кричи.

Прайд отошел в тень, держа наготове веревку.

Габриэль легла на бок, спрятав ноги под стол, чтобы с первого взгляда было не разобрать, что она уже свободна. А затем принялась так пронзительно кричать, что, казалось, ее слышно на весь Ла-Манш.

Послышались шаги, люк открылся, и каюта наполнилась серым утренним светом. Наверное, они уже вблизи французского побережья, мелькнуло в голове у Габриэль, и она снова завопила.

Изрыгая проклятия, француз спустился вниз по трапу.

– Заткнись, сучка, – рявкнул он, замахиваясь на нее. Веревка свистнула в воздухе, Натаниэль крепко затянул ее концы, и полицейский тяжело осел у ног Габриэль.

– Жак… что там такое? – раздался голос с палубы. Натаниэль молча кивнул жене и снова спрятался в тени. Леди Прайд снова закричала во всю силу своих легких.

Человек спрыгнул вниз. Едва его ноги коснулись пола, он понял, что что-то не так. Француз успел обернуться, но тут же упал, получив от Натаниэля удар ребром ладони по шее.

Прайд с кинжалом в руке бросился вверх, Габриэль ни на шаг не отставала от него. Холодный утренний воздух освежил ее.

Человек, стоящий у штурвала, закричал, увидев их. Натаниэль в два прыжка настиг его, и сталь его клинка блеснула в воздухе быстрее, чем француз смог достать оружие. Началась потасовка. Тут из-за паруса выглянул его товарищ. Он направился к месту драки, но не заметил притаившуюся Габриэль.

Вот тут-то и надо было воспользоваться кинжалом. Черт возьми! Она ввязалась в грязное дело, но всему же есть предел. Габриэль заметила гарпун, лежащий на канатах. Она схватила его и с силой метнула в спину француза. Тот упал.

– Вот так-то лучше! – произнесла Габриэль со зловещей улыбкой и бросилась к месту драки, прихватив с собой багор.

Противник Натаниэля стоял к ней спиной. Габриэль подняла руки с багром вверх, а затем обрушила его на спину врага. Раздался звук сломанной кости, и полицейский упал на колени.

Прайд ошеломленно посмотрел сначала на одного поверженного врага, а потом – на другого.

– Кажется, ты справилась с ними обоими, – проговорил он.