Барабаны осени. Удачный ход - [2]

— Они тоже американцы, Родж! — сказала Дина. — Ты же так любишь американцев! Ну, то есть американских девушек, — добавила она, коротко хихикнув.

— Ну-ка послушай, Эдвина, — заговорил он, собрав все свое терпение. — У меня есть кое-какие планы на отпуск. И в них не входит сопровождение американских туристов в их прогулках по лондонским музеям.

— Нет-нет, — заверила его Дина — Мы уже наняли для них хорошего гида, а тебе нужно только отправиться с ними на конференцию, и все.

— Да, но…

— Денежки, Родж! — промурлыкала она в трубку, извлекая наконец на свет свое секретное оружие. — Это же американцы, говорю тебе. Ты ведь понимаешь, что это значит. — Дина многозначительно помолчала, давая Роджеру возможность обдумать, какой может оказаться сумма комиссионных за неделю пребывания на конференции с бандой американских ученых, чей официальных сопровождающий заболел. По сравнению с его жалованьем сумма выходила просто астрономическая.

— Ох… — Роджер почувствовал, что готов сдаться.

— Я на днях слышала, что ты вроде как собираешься жениться, Родж. Ну, вот и закажешь на свадьбу лишний рубец с потрохами, а?

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты жутко хитра, а, Эдвина? — резко спросил он.

— Нет, никогда, — Дина снова хихикнула, потом сообщила командным тоном: — В общем, увидимся в понедельник, чтобы составить программу, — и повесила трубку.

Роджер подавил глупое желание шмякнуть телефонный аппарат об пол и вместо того аккуратно положил трубку на место.

В конце концов, может, это не так уж и плохо, неуверенно подумал он. По правде говоря, деньги его не слишком интересовали, но провести неделю на конференции… это могло помочь ему отвлечься от другого. Он взял основательно смятое письмо, лежавшее рядом с телефоном, разгладил листок, и его глаза заскользили по строкам, хотя он и знал их уже почти наизусть.

Ей очень жаль, говорила она. Все дело в персональном приглашении на техническую конференцию в Шри Ланке (Боже милостивый, неужели этим летом все американцы разом решили отправиться на какие-нибудь конференции?), возможность заключения важного контракта, собеседование по поводу работы {Собеседование? Господи, да неужели не ясно: она вообще оттуда не вернется!)… в общем, она не может отказаться. Ей искренне жаль. Увидимся в сентябре. Я напишу. Люблю тебя.

— Да уж, точно, — — пробормотал он. — Любит.

Он снова смял письмо и швырнул его в стену. Бумажный шар отскочил от серебристой рамки фотографии и упал на ковер.

— Ты могла бы сказать мне все прямо, в открытую, — громко произнес Роджер. — Что ты нашла кого-то другого; ну, это ведь твое право, не так ли? Ты всегда была умницей, а я — дураком. Но почему ты не хочешь быть честной, ты, лживая маленькая сучка?

Он попытался справиться со вспыхнувшей в нем яростью; ему нужно было что-нибудь, что заполнило бы пустоту внутри него. Но — ничто ему не могло помочь.

Он вынул фотографию из рамки, испытывая острое желание разорвать ее в клочки, а заодно вырвать из своего сердца Брианну. Но кончилось тем, что он просто долго-долго стоял, глядя на ее лицо, а потом осторожно положил фотографию на стол, изображением вниз.

— Значит, тебе жаль, — сказал он. — Что ж, и мне тоже.

Май 1971 года

Эти ящики ожидали его у стойки портье, когда он вернулся в колледж после конференции — разгоряченный, усталый и по горло сытый американцами. Ящиков было пять, и их обширные деревянные бока сплошь покрывали яркие наклейки международных фирм морских перевозок.

— Что это такое? — Роджер ловко расписался на квитанции, подсунутой ему рассыльным, другой рукой одновременно роясь в кармане в поиске чаевых.

— Ну, я-то не могу этого знать, правда? — Рассыльный, сердитый и пропотевший из-за того, что ему пришлось волочить весь этот груз через двор к холлу, где восседал портье, с грохотом поставил последний ящик на остальные. — Но все это ваше, парень.

Роджер осторожно приподнял верхний ящик. Если в нем были не книги, тогда он был набит свинцом. Тут он заметил краешек конверта, тщательно приклеенного липкой лентой к нижнему ящику. С некоторым трудом Роджер добрался до конверта и вскрыл его.

«Ты как-то раз сказал мне, что твой отец утверждал: каждый нуждается хоть в какой-то истории, — прочитал он. — Это — мой вариант. Совпадает ли он с твоим?»

В записке не было ни приветствий, ни прощаний; просто одна-единственная буква «Б» вместо подписи, начертанная размашисто, дерзко…

Роджер несколько мгновений тупо смотрел на нее, потом сложил листок и спрятал его в нагрудный карман рубашки. Осторожно присев на корточки, он взял один из ящиков и взвесил его на руках. Черт, да в нем фунтов шестьдесят, никак не меньше!

Вспотев от натуги, Роджер доволок ящик до своей гостиной и, поставив его на пол, отправился в крошечную спальню и основательно порылся в комоде и шкафу. Наконец, вооруженный отверткой и бутылкой пива, он вернулся в гостиную и занялся посылкой. Роджер изо всех сил старался подавить нарастающее волнение, но ему это не удалось. «Совпадает ли он с твоим?» Что могла прислать ему проклятая девчонка?

— История, вот как? — пробормотал он. — Музейные ценности, судя по тому, как ты их упаковала…