Банкирша - [7]

Я хотела объявиться и попросить прощения за невольное подслушивание и даже шевельнулась, но ушибленная часть тела ответила болью. Я снова сажусь поуютнее и остаюсь, позволяя себе полениться.

— Не думаю, что Аркадьич нас кинул, — пропыхтел один.

— Ну уж теперь что Бог даст, — вздохнул другой.

— Да уж.

Они помолчали. Начал тот, чей голос несколько выше:

— Я только сегодня узнал про Троицкую.

— Да, беда. Жаль бабу.

— Еще как жаль! Эта женщина могла далеко пойти.

— Так она многое и успела.

— Ну еще бы, с ее-то связями.

— Это ты о чем?

— О ее матери.

— А-а-а. Так Троицкая свою фирму открыла еще до взлета мамаши. Она сама.

— Ну теперь Мишаня все в момент спустит.

— Спустить не спустит, а продаст точно.

— Есть кому?

— — А то! Троицкая организовала сеть вязальщиц-надомниц. Их у нее около тысячи. Лакомый кусочек.

Ей предлагали хорошие бабки, в баксах, да она уперлась. Но теперь Мишаня продаст. Арнольд говорил, дело на мази.

— Кто покупатель?

— Арнольд говорил, не то турок, не то афганец.

— Им-то зачем вязальщицы?

— Ты чего? Золотое дно. Сидят тетки по домам за закрытыми дверями, сколько их — неизвестно, что каждая делает — тоже… Может, вяжут, а может, фасуют.

— Чего фасуют?

— А чего велят, то и фасуют. Хочешь, сухофрукты, хочешь, лекарства, хочешь, патроны, а можно наркотики.

— Ну?! Вот это да! Если так, то этой надомной сети цены нет.

— Есть. Но очень большая.

— Значит, Мишаня загребет.

— Меньше, чем мог бы. Мишаня в цейтноте.

Он где-то в Штатах бизнес зацепил, но партнер с вложением ждать не хочет. Мишане деньги срочно нужны.

— Выходит, Мишане смерть жены на руку?

— Выходит. Троицкая и слышать не хотела об отъезде.

— Вишь ты как. Кому война, а кому мать родна.

Ну что, пойдем добавим да по домам.

— И то дело. С кем надо засветились, можно линять.

Я выбралась из-под пальмы и сразу ощутила присутствие Юры за правым плечом.

— Домой.

Я направляюсь к выходу. Все мое тело опять сотрясает неудержимая дрожь.

Юра помогает мне сесть в машину и, едва усевшись, хватается за телефон:

— Мы домой.

Это он сообщил Вадиму — водителю и охраннику Кости.

Молодец, службу знает. Я про Скоробогатова забыла.

За два месяца до…

На тот момент времени обстоятельства моей жизни выглядели следующим образом.

Я сама зарабатывала себе на жизнь, жила в собственной квартире и не давала абсолютно никому отчета в своих знакомствах и поступках. Короче, считала себя свободной и трепетно охраняла свою свободу.

Должность моя в фирме господина Скоробогатова называлась, впрочем, и теперь называется, «референт», я возглавляю группу отличных специалистов, которая именуется у нас аналитической. Периодически я возникаю в офисе, сея панику среди секретарей и клерков. Но большую часть времени провожу дома за компьютером, чтением крупнейших мировых газет, финансовых журналов, написанием аналитических отчетов, веду телефонные разговоры, организовываю деловые и интимные (не путать с сексуальными) встречи и множество других дел.

Кроме того, я неизменно присутствовала (и присутствую) на всех деловых встречах и обедах господина Скоробогатова, причем иногда в качестве переводчицы, чаще же в качестве существа, не владеющего ни одним языком, включая родной. В таких случаях работали мои глаза, уши, мозги.

За все эти услуги я получала в фирме очень (ну просто очень) хорошую зарплату, позволяющую мне удовлетворять все мои не такие уж большие потребности.

Господин Скоробогатов в качестве мужа возил меня за границу работать и отдыхать, сопровождал меня в гости, в театры и всюду, куда следовало сопроводить.

В качестве патрона Константин Владимирович был выше всяких похвал, и работать мне с ним нравилось.

Правда, существовала еще одна обязанность, но она меня не тяготила, и я даже немного печалилась, когда мне приходило в голову, что, возможно, эту обязанность со мной разделяют еще пара-тройка девушек в офисе. А может, и нет. Поскольку всякий раз, когда дела вынуждали господина Скоробогатова расстаться со мной на длительное время, при встрече он вытворял такое, что невольно казалось — я единственная любовь всей его жизни.

Страшно хотелось в это поверить. Но я не могла себе позволить. Мне необходимо было сохранять внешнюю невозмутимость и внутреннюю стойкость.

Такова особенность нашего брака.

Беда в том, что мне все труднее скрывать истинное отношение к моему.., господину Скоробогатову.

Он же вел себя самым естественным образом: четко выдавал мне задания, строго спрашивал, охотно хвалил, щедро оплачивал. Пока мы жили в одной квартире, вносил свою долю в оплату счетов, исправно выполнял мужскую работу по дому.

Построив «домушку», Костя предложил мне переехать с ним, получив же решительный и безоговорочный отказ, взбесился, но не скандалил, а выехал и стал жить один.

Первый раз после разъезда навестил меня через месяц (к тому времени я так соскучилась, что не смогла сдержать радости и бросилась ему на шею, целуя куда попало и повизгивая от восторга), после чего появлялся регулярно. И наши ночи были полны нежности, доверия и.., любви.

Кажется, дело шло к тому, что рано или поздно я бы смирилась и переехала в «домушку», если бы…

* * *

Лето началось бурно, и уже в конце мая погода стояла такая, как обычно в июле. И тот день был тоже жаркий, безветренный и сухой.