Банк. Том 2 - [4]

Председатель усмехнулся.

— Да, мне было бы очень интересно на такое посмотреть, но это навряд ли возможно… Но учти, что в сущности своей элиты ни капли не изменились, а просто слегка замаскировались, а если нет, то это не элиты, а лажа какая-то. Как бы тебе тут продолжить-то, чтобы все в конце в ясную картину сложилось… Давай-ка мы перейдем к частичному развенчанию исторического материализма, ты ведь помнишь — рабовладение, феодализм, капитализм, социализм….

— А что там не так? По мне, система достаточно стройная…

— Насчет стройности ты прав, однако объясняется она отнюдь не только и не столько совершенствованием производительных сил общества, как в марксизме. Скажи-ка мне, Коля, какие методы отъема собственности ты знаешь?

— Ну, стибрить что-то можно, отнять, хитростью обдурить…

— Давай строго в рамках уголовного кодекса, он страсть, как к историческому развитию человечества подходит. В УК на эту тему есть разбой, грабеж, воровство и мошенничество. На самом деле рабовладение, феодализм, капитализм — это всего лишь история совершенствования методов отъема собственности сволочами. Так вот, рабовладельческий строй… он вполне соответствует разбою, когда отбирают все, серьги с ушами отдирают и никаких понятий. Феодализм — это уже более стационарный грабеж, чего-то не отбирают, оставляют нечто стопудово свое, даже летом отпустят не голого, трусы точно оставят. Если зимой — даже и пальто от щедрот не отберут, есть некоторые правила игры. А капитализм — это воровство, когда ты работаешь, у тебя потихоньку и незаметно для тебя тырят прибавочную стоимость. Вот только критики капитализма всем малину испортили и про эту самую прибавочную стоимость разъяснили…

— Гм… Тут даже, не один, а два вопроса появились!

— Так спрашивай!

— Первый — мошенничество, как экономический уклад, куда девалось-то? Или мы до него не дошли пока что?

— Да оно уж давно тут как тут проявляется! Автор его называет свиндлеризмом, на английский манер.

— Тут как тут!? Что-то я его в упор не вижу.

— Эх, Коля — со смешком сказал председатель. — Захотел бы я у тебя спор выиграть, я б с тобой поспорил, что ты самолично рекламу этого самого свиндлеризма по телевизору видел ну… не менее сотни раз точно. Мне твои деньги нафиг не нужны, но факт остается фактом.

— Я!? Видел!? Простите, но рекламу обдуривания я на ТВ что-то не припомню…

— «Продал Леня Голубков сапоги Риты и купил себе х. а. а.а. рошую веревку! АО МММ». Короткая же у людей память… «Я не халявщик, я партнер» и прочее, что было до сказанной народной присказки, скажешь, не видел? Или все-таки признаешься?

— Ох, Ваша правда…

— То то и оно… Однако, свиндлеризм на полноценную общественно-политическую формацию пока явно не тянет, по-моему. Там или устроители этого массового жульничества должны быть ну очень умными, так, чтобы им тащили деньги, даже и понимая, что это мошенничество, а долго такое не продлится, или люди должны стать ну очень дурными, а это вразрез с техническим прогрессом пойдет.

— Понятно… Второй вопрос про социализм — он-то сюда каким боком?

— Да, если коротко, то никаким…

— Что-то не нравится мне, что столько лет мы, получается, как-то «никак» жили…

— Беда социализма в том, что он неустойчив по определению. Как ты думаешь, почему одной из важнейших задач советской педагогики, с которой, она, кстати, не справилась, было «воспитание нового человека»?

— Э-м-м… Видимо, считали, что без некоторых качеств социализм не построить. Кстати, судя по результатам, привить эти качества толком не удалось.

— Вот именно. В идеале, при коммунизме, человек должен жертвовать своими интересами во имя интересов общества, то есть идти под нашим колоколом Гаусса не вправо, а влево от матожидания и быть управляемым многими. А на это способны отнюдь не все, мало того, прикинь, что будет, если в уже построенном коммунистическом обществе найдется таки крендель, который будет протаскивать свои интересы, как общественные, а все этому привычно подчинятся?

— Хреново будет…

— То есть, при одной абсолютно случайной флуктуации этот пробравшийся во власть может даже и коммунизм в свою пользу отменить! Система абсолютно неустойчива, что и показали наши результаты. Стоит только ослабить дисциплину и через три с небольшим десятка лет после Сталина лапки кверху, все развалилось на хрен. А страна-то не маленькая, инерция была накоплена здоровенная… Итог: динамически неустойчивые системы, не работающие без идеальных людей, мы рассматривать не будем, а продолжим по принципу, изложенному Дюма-отцом в трех мушкетерах «Нужно рассчитывать на пороки людей, а не на их добродетели».

— Все-то понятно, однако к устройству нынешних элит как-то не приблизились.

— Вот сейчас мы к нему и пойдем, вооружившись этими знаниями. Еще одна вводная — элита, Коля, она отнюдь не однородная, есть в ней те, кто в самом низу и подчиняется всем вышестоящим, есть средние слои, есть те, кто на самом верху. Как ты думаешь, что является самым главным для тех, кто отдает по элите команды сверху? Особо, учитывая то, что и в нижней части элиты сидят очень не простые люди.

— Э…

— Да, в обычных организациях это не ощущается. Если кто-то тут будет игнорировать мои распоряжения, я его просто уволю нахрен. Главное в таких системах — это управляемость. Причем, она должна быть абсолютной и без всяких там доверий с писаными договорами. Поясню… договариваться по разным вопросам можно и даже обязательно нужно, но вот когда итоговое решение сверху принято — все, баста, выполнять и немедленно! Как говорят в армии: «Я сказал — хорек, и никаких сусликов!». Риск неподчинения низового, но все же элитного человека, у которого самого в подчинении может быть немеряно людей, и который сам может затруднить всю деятельность элиты, должен быть сведен к нулю. Вот с этой самой управляемостью во времена разбоя и грабежа, когда подлинные элитарии светились сами, были серьезнейшие проблемы. Выпендрены, типа, я барон Иоанн фон Пупкин и идите со своими требованиями от меня все… куда-то вон туда и подальше, в истории видны часто и густо. А ведь барона просто так не разбаронить, некие методы усложнения их жизни, правда, были, типа отлучения от церкви, но работало ненадежно. Не исключено, кстати, что европейская реформация еще и поэтому появилась, чтоб и тут нельзя было подкопаться… Решилась проблема управляемости только во время капитализма, во время которого настоящая элита ушла в тень.