Бангкокская татуировка - [98]

— Игра.

— Игра? — хихикнула она. Чанья вообразила нечто более ужасное.

Но, выслушав объяснение, поняла, что это был не тот порок, к которому можно относиться снисходительно. Вот почему он так хорошо говорил по-тайски. Все время Иши проводил на состязаниях боксеров, петушиных боях, скачках и даже на тараканьих бегах. Их устраивали под мостами среди городских развалин, заставляя насекомых носиться среди картонных домиков. Там он просаживал все свои деньги. И чтобы предаваться греховному увлечению, брал взаймы у китайцев, которые всегда оказывались из народности чиу чоу, как правило, из Сватоу или с юга Шанхая — многовековых вотчин крупнейших финансистов и головорезов Тихоокеанского бассейна. Жизнь Иши постоянно висела на волоске, и он, пытаясь расплатиться с одним бандитом, занимал у другого. В этот момент его долг составлял миллион американских долларов. Большую часть денег надо было отдавать японским дельцам, которые спасли его от смерти в руках чиу чоу лишь потому, что он согласился на очень и очень обременительный контракт.

— Что же это за контракт? — спросила Чанья.

— Не спрашивай! Просто не спрашивай!

Даже опьяненная страстью, она поняла, в чем дело. В Таиланде все знали нрав ростовщиков из народности чиу чоу. Видимо, японцы оказались не намного гуманнее. Если они обнаружат, что у должника появилась возлюбленная, она превратится в средство для достижения цели. С ней могут сделать все, что угодно, если решат, что таким образом сумеют выжать из Иши больше денег. Отчаянно стараясь спасти разум, японец заложил жизнь.

— Не только жизнь. — Он насмешливо скривил губы.

Чанья обнаружила, что от безысходности стала приводить такие аргументы, словно была мужчиной.

— Но мы могли бы время от времени встречаться, выбирать безопасные гостиницы и проводить вместе несколько часов.

Иши покачал головой: преследователи не ведали жалости, зато прекрасно знали свое дело. Он боялся даже подумать, что головорезы могли с ней сделать. До сих пор мастер тебори так искусно и старательно уходил от слежки, что по шкале искусствоведов это по меньшей мере тянуло на барокко, но все равно не чувствовал себя в безопасности. Это их последняя встреча. Он был решителен и непоколебим. Хотел спокойно сойти в могилу, сознавая, что по крайней мере сумел уберечь ее от опасности.

Чанья смотрит на меня проницательными глазами женщины, испытавшей все оттенки мужской ревности. Я облизываю губы и глотаю, чтобы избавиться от сухости в горле.

— Все в порядке, — хриплю. — Со мной все в порядке.

— О чем ты думаешь? Что сейчас происходит в твоем сердце?

— Сказать по правде, думаю о Митче Тернере.

ГЛАВА 44

Поражен, насколько часто я в самом деле о нем думаю (кем бы он там ни был на самом деле). В этом человеке отсутствовала настоящая злость — он ни разу не воспользовался своими впечатляющими мускулами. А если произносил жестокие слова в момент ярости на любимую женщину, то больше не от гнева, а от смущения: как могло произойти, что он влюбился в подобную девушку? Я вспоминаю его, потому что он тоже не оставляет меня в покое. Прошлой ночью я увидел его в облике Супермена, запертого в куб из бледного как смерть криптона. Митч не мог воспользоваться своей недюжинной силой, поскольку боялся прикоснуться к стенкам. Однако картина оказалась не более чем отражением моего болезненного воображения. Секундой позже Тернер превратился в скромного парня в майке и джинсах и мягко улыбнулся моей глупости. «Твоя спина!» — воскликнул я. Он задрал рубашку и повернулся: расписанный прямоугольник размерами с багет, внутри иностранными словами был запечатлен некий код, который я не сумел расшифровать. Митч пожал плечами — все это для него больше ничего не значило. Он просто хотел мне помочь распутать дело.

Я снова на заднем сиденье мотоцикла, и пока мы вплетаемся и выплетаемся из неподвижного потока машин, везущих людей из пригородов на работу, слушаю через наушники программу Пайсита. Легковушки, автобусы и грузовики — хоть и участники движения на улицах буддийского города, но это не значит, что они на самом деле двигаются. Чанья быстро уснула в нашем любовном гнездышке, и я оставил ее, помчавшись по вызову Викорна: снова «Т-808». Старик на этот раз как будто встревожился.

У Пайсита весь день посвящен одной теме: на прошлой неделе застрелен настоятель монастыря Нонтабури, на банковском счету которого обнаружилось больше ста миллионов бат. Пайсит цитирует из краткого национального биографического справочника: «Благодаря своему уму и знанию магии он быстро продвинулся в иерархии буддийской сангхи[67] и в тридцать семь лет был назначен настоятелем монастыря».

Пайсит (представителю монастырской общины): Является ли это распространенным явлением, когда честолюбивые монахи пользуются магией для своего возвышения?

Представитель монастырской общины: К сожалению, медитация вызывает к жизни много таких сил, которые могут быть подвержены порицанию.

Пайсит: И эти силы оборачиваются красной мантией или сотней миллионов бат?

Представитель: Буддизм две с половиной тысячи лет борется с колдовством. Как правило, счет всегда в нашу пользу. Но иногда случается, что на поверхность выныривают вероотступники.