Бандиты. Книга 1. Красные и Белые - [19]

Шрифт
Интервал

Руку его Богдан не отпускал и даже еще круче вывернул. Серега упал на колени и громко выматерился.

— Эй, Богдан, отпусти Серегу! — окликнул главаря Алпамыс. — Нас там чуть на бешбармак не порубили. Ты почему нам не помогал? Смерти нам хотел?

— Заткнись, — ответил Богдан. — Сами виноваты.

— Мы виноваты?! — злобно прошептал Серега. — Это мы вас бросили, что ли?! Я давно заметил, что ты чужими руками жар загрести хочешь.

Богдан устал. Эти дураки напрочь забыли, что он им говорил.

— Вы сигнал мой слышали? — спросил он.

— Какой сигнал? — в один голос спросили Алпамыс с Серегой.

— Я сказал, что сигнальную ракету выпущу, если соберемся нападать. Вы видели ракету?

Алпамыс недоуменно вращал глазами, Серега воскликнул: «Вот черт!»

— Вы там в героев играли, а Левка вас спасать решил. И доспасался.

Богдан отпустил Серегу и пошел пить.

Через пять минут к нему присоединились товарищи.

— Богдан, ты нас прости, а? — попросил Алпамыс.

Вместо ответа Богдан налил в два стакана мутного первача. Выпили в память о Левке. Над столом кружились мухи. Богдан сначала молча отмахивался от них, потом выхватил маузер и начал лепить в стены и потолок пулю за пулей, пытаясь попасть в мелких бестий, но не попал ни разу.

— Шли бы вы спать, — сказал Дормидонт, прибежавший на шум. Он-то надеялся, что Богдан порешил своих подельников.

— Пшел вон, — огрызнулся Серега.

— Щас пойдем, — примирительно сказал Богдан. — Щас пойдем…

И уснул прямо за столом.

Лёнька

— Поубивали друг друга? — спросил Лёнька, когда снова смог дышать.

— Как же… — фыркнула баба. — По мухам стреляли.

— Графье прямо, — похвалил Лёнька и тяжело закашлялся.

Вонь никак не хотела выветриваться из легких.

— Слушай, парень, беги отседа побыстрее, — сказала баба. — Я тебе лошадь ихнюю отдам, любую, они все одно их некрепко привязали. Скачи в Лбищенск, там красные стоят, много, если уж они тебе так нужны. Только про нас не говори.

— Почему?

— У свекра хозяйство больно справное, кулаком объявят, все отберут, есть нечего будет.

— Так у вас же бандиты. Их под суд надо.

— Сдурел? У этих бандитов лапа мохнатая в штабе чепаевском, большой начальник. Он сам грозил: если узнает, что его людей сдали, — не жить никому.

— А почему мне помогаешь?

Баба подняла на Лёньку полные слез глаза.

— Придумай что-нибудь! Нет мочи терпеть этих иродов! Найди там упыря, который этих злыдней покрывает, что хочешь сделай, но избавь нас от них. Век за тебя молиться буду.

На коня Лёнька забрался с третьей попытки, когда баба взяла животное за узду.

— А ты и вправду не казак, — сказала она немного разочарованно.

— Извини, что подвел. Куда ехать-то?

— Сейчас вдоль колеи поскачешь, потом, как на большак выйдешь, поворачивай налево. Верст через пятьдесят Лбищенск будет. Ну, с богом.

Лёнька попрощаться не успел — баба хлопнула жеребца по крупу, и пришлось крепче держаться за поводья, чтобы не свалиться. Когда Лёнька обернулся через плечо, ни бабы, ни хутора уже не было, все заволокло дорожной пылью.

Чепай

Несмотря на все победы и удачи 25-й дивизии, командиром которой стал Василий Иванович после переформирования Александро-Гайской бригады, напряжение в дивизионном штабе чувствовалось нешуточное. Целыми днями Чeпаев мотался на своем «форде» по расположениям, и чем больше получал сведений, тем мрачнее становился.

Последние недели были выматывающими. Белые дрались за каждый хутор, как за последний; казачьи разъезды в тылу стали обычным делом; то и дело нарушались поставки боеприпасов и продовольствия; недавно даже аэроплан пролетал и сбросил несколько бомб. Его попытались догнать, но какое там — пока «Ньюпор» поднялся в воздух, врага и след простыл. Вдобавок ко всему в некоторых соединениях обнаружился тиф, и болезнь распространялась с ужасающей скоростью. А ведь надо готовиться к наступлению на белоказаков, чтобы запереть их у Каспия.

Все это будило в начдиве зверя.

Недавний разговор по прямому проводу со штабом армии еще больше разозлил Василия Ивановича. Во-первых, вместо командарма говорил зам по тылу, во-вторых, на все аргументы и доводы Чeпая тот, как попка, повторял:

— Броневзвод прислать не можем, сложная обстановка.

А где она не сложная? Штаб армии будто нарочно оставил 25-ю дивизию без прикрытия на флангах, приказы о наступлении приходили задним числом и без указания даты и времени отправления, и можно было подумать, что Фрунзе специально отдает Чeпаева белым. Дождался, подлец, отплатил Чeпаю за весенний демарш.

— Любитесь вы конем, говнюки, — рявкнул Чепай и бросил трубку, когда понял, что зам по тылу ничего не скажет. — Ну, подождите, попомните вы Чепая!

Конечно, это была бравада. Броневзвод требовался Чeпаю как воздух. Слишком подозрительно активизировались в последнее время колчаковцы. Не координируют ли они действия с Деникиным?

Чепай просыпался рано, так что Петьке сам бог велел вставать еще раньше — насчет чаю распорядиться, сапоги начистить, проверить список дел, обзвонить командиров, чтобы не опаздывали. Петьке все это было не в тягость, он порхал, как жаворонок.

Утром его можно было видеть в нескольких местах одновременно. Дивизионный комиссар Фурман прежде с кислой ухмылкой обзывал Петьку каким-то Фигаром (видимо, тот тоже был шустрым малым), и Петька весело соглашался, хотя Фурмана терпеть не мог.


Еще от автора Алексей Сергеевич Лукьянов
Миленький

««Газик» со снятыми бортами медленно (хотя и не так, как того требуют приличия и протокол траурного шествия) ехал по направлению к кладбищу. Кроме открытого гроба, обшитого кумачом, и наспех сколоченного соснового креста, в кузове никого не было…».


Ликвидация

Петроград, 1920 год. Волна преступности захлестывает колыбель революции. Бандиты, представляясь чекистами, грабят народ — это называется «самочинка». Шайка Ваньки-Белки долгое время держит в страхе весь город. В условиях, когда человеческая жизнь не стоит ни копейки, сотрудники уголовного розыска всеми силами пытаются сдержать натиск преступников. Богдан Перетрусов, внедрённый в питерское криминальное сообщество, расследует загадочное убийство ведущего агента угро. Смерть последнего тесно связана с ограблением Эрмитажа и таинственным артефактом — Тритоном, некогда принадлежавшим самому Иоанну Кронштадтскому.


Книга Бытия

Если сикараське откусить хвост — вырастет новый. А вырастет ли у хвоста новая сикараська?


Жесткокрылый насекомый

На пороге квартиры одинокой защитницы животных Марины Васильевны, ненавидимой всем домом за то, что приваживает бездомную живность, неожиданно появляется ребенок, а затем и… дети, вырастающие из-под земли. Причем их количество увеличивается с каждым днем в геометрической прогрессии…Фантасмагорическая повесть о любви к животным и сложных отношениях с человекообразными и между ними.


Высокое давление

Забудьте всё, что вы знали о этой бригаде: в реальности всё не так, как на самом деле.Когда зла не хватает, на помощь приходят заветные слова, способные стравить излишек давления в паровых котлах народного гнева. Но что будет, если в одночасье эти слова забудут все, от Чукотки до Калининграда?Новая повесть про бригаду с «Промжелдортранса», известную читателям по повести «Глубокое бурение».


Спаситель Петрограда

2003 год, Петроград, на троне царь Николай III. Но законно ли его право на престол? Нет, считает потомок самого загадочного из русских царей, Александра I.Покушения и тайная полиция, политические интриги и дворцовые кулуары, кентавры, крокодилы и совершенно другая Россия в написанной в жанре социальной фантастики повести Алексея Лукьянова «Спаситель Петрограда».Книга включает в себя повести «Спаситель Петрограда», «Мичман и валькирия» и «Артиллеристы».


Рекомендуем почитать
Ангелёны и другие. Сборник рассказов

В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».


Испано-американская война в мире императора Владимира

Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.


Шакренионская дилогия

Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.


Параллельная цивилизация

Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.


Балтийская Регата

Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.


АнтиМатрица. Президентский самолет летит в Палачевск

Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».