Бандитская Россия - [5]

* * *

Среди историков нет единого мнения на тот счет, считать ли поход Ермака Тимофеевича благородным делом по освоению новых земель или это была очередная авантюра казачьей вольницы. О самом Ермаке известно немного. До того как стать завоевателем Сибири, он был атаманом одной из многочисленных казацких шаек, которая разбойничала на Волге и грабила не только русских и персидских купцов, но и царские суда. По описаниям одних, в короткое время Ермак сделался весьма славен, ибо «грабил только богатых и по необыкновенному великодушию людей его ремесла наделял бедняков».[5] Неимущие стекались к нему со всех сторон, и, спасаясь от преследования московских воевод, славный атаман вынужден был «пробираться в восточную страну в надежде отыскать безопасное для себя убежище». Так Ермак оказался на реке Чусовой во владениях братьев Строгановых. Впрочем, существует и другая версия его появления здесь. Строгановская летопись утверждает, что братья сами позвали казаков с Волги на Чусовую. Все началось с того, что эти почтенные купцы получили царскую грамоту на земли по реке Тобол, находившиеся под властью Сибирского ханства. Хорошо представляя себе, что освоить территории, населенные буйными и дикими народностями, возможно только с помощью хорошо организованном военной экспедиции, они обратились к Ермаку. При этом Строгановы шли на определенный риск. Грамоты Ивана Грозного дозволяли призывать казаков на службу, но это категорически воспрещалось в отношении беглых холопов, татей и разбойников, которых было немало в окружении Ермака. Реакция казаков на предложение атамана пойти и покорить Сибирь была вполне в духе вольницы: «Нам на Волге жить - все ворами слыть! На Яик идти - переход велик!

На Казань идти - грозен царь стоит, грозен царь стоит все немилостный… Так пойдем же, братцы, да возьмем Сибирь!» Словом, решение о расширении строгановских территорий принималось по принципу: терять все равно нечего, а жить на что-то нужно.

В начале 80-х годов дружина Ермака, к которой Строгановы присоединили и своих ратных людей, углубилась в центральные области Сибирского ханства. В 1582 году главные силы хана Кучума были разбиты, оставив город Сибирь, хан вынужден бежать в Ишимские степи. На следующий год, испытывая нужду в оружии и подкреплении, Ермак обращается за помощью к Ивану Грозному. Царь принимает его посланников очень ласково: казаков богато одарили (атаман был пожалован шубой и доспехами), необходимую помощь оказали. Завоевание Сибири продолжилось, но в 1585 году небольшой отряд Ермака попал в засаду. По преданию, раненый атаман, пытаясь спастись, бросился в реку, но не сумел доплыть до своего струга: тяжелые доспехи утянули его на дно. Гибель Ермака была прославлена поэтом Рылеевым. Стихотворение «Ревела буря, дождь шумел…» очень скоро превратилось в любимую народом песню, которую поют и сегодня. Неизвестно, обладал ли Ермак Тимофеевич всеми теми достоинствами, какие приписывает ему молва (и некоторые историки), но бесспорно одно: свою известность он приобрел не на поприще грабежа, а на полях сражений. А если и разбойничал прежде, то, по выражению поэта, «все преступления прошлой жизни своей и вражьей кровью смыл». В любом случае Ермак оказался в выигрыше - и выход дал удали своей молодецкой, и благодарность потомков заслужил. Будущий декабрист Рылеев не мог не отметить, что виною гибели героя стал «тяжелый панцирь - дар царя». При всем уважении к Рылееву, мы не можем не отметить, что Иван Грозный, который умер на год раньше Ермака, был не только тираном и деспотом, который боролся с боярами и убил собственного сына, но и могущественным и умелым правителем. Он заботился о расширении территории русского государства (при нем она увеличилась в 30 раз) и крепкой рукой держал то, что уже было приобретено. В годы его правления появилась регулярная армия, проведена губная[6] реформа, зародился Разбойный приказ, принят новый Судебник.

Эти меры были направлены не только на ликвидацию феодальной раздробленности, но и на искоренение разбоев, которые всё больше донимали страну.

Традиции избавления от «лихих людей» существовали на Руси и до 1539 года, когда стали появляться губные органы власти. Толчком к проведению реформы стала неспособность прежних органов местного самоуправления заниматься поимкой лихих людей в отдаленных районах. Смысл преобразований сводился к созданию разветвленной сети губных старост, главной задачей которых становился розыск и наказание разбойников. Впервые в России появлялись розыскные органы, право преследовать и судить убийц и татей предоставлялось отныне губным старостам и их помощникам, от которых теперь зависело «одобрить» или «облиховать» преступника по результатам «обыска».[7] «Добрых» надлежало отпускать, не мешкая, «лихих» - «обыскав и доветчи» - пытать. В 1539 году для того, чтобы стать губным старостой, было достаточно «грамотности и пригожести», в 1627- м к этому минимальному набору качеств добавляются новые: губной староста обязан быть «дворянином добрым, душою прям, животом прожиточен» [8]. Губная реформа была окончательно завершена в 1555-1556 годах. К этому времени правительство Ивана Грозного принимает Уставную книгу Разбойного приказа, которому предстояло стать главным учреждением России, ведавшим сыском и судом по уголовным преступлениям. Архив Разбойного приказа не сохранился, поэтому о его деятельности можно судить лишь по немногим уцелевшим документам. Отличительной особенностью розыскного процесса было применение пытки. Чтобы подтвердить слова, сказанные на «обыске», для одних было достаточно 25 ударов кнутом, другие не сознавались и после 45. Тать Маркин назвал своего сообщника только после того, «как была ему стряска, да 72 удара кнутом и огнем зжен». Несмотря на принимаемые меры, ни губным старостам, ни сыщикам Разбойного приказа не удавалось «одноконечно вывести разбои». В эпоху Смутного времени они особенно усилились.