Бандитская Лиговка - [9]

Калашников с энтузиазмом объяснил мужчинам, что надо выполнить простую формальность - проверить документы. Макаров и Стечкин, наставившие на молодых людей автоматы, всем своим видом подтверждали доброжелательное отношение к этим гражданам. Тем более, что документы все подозрительные типы законопослушно носили при себе. Обыскивать их не было оснований. Все участники проверки сохраняли железную выдержку. Кроме одного. Парень в застегнутой наглухо кожаной куртке активно потел от жары и закипания нервов. Длинный и худощавый, он имел округлые формы выше пояса.

- Что это вы, гражданин, как Пончик из сказки, круглый весь?

Калашников щелкнул пальцем по куртке напряженного мужика. Так и есть в бронежилете. Значит и пушка при нем окажется. Худощавый не стал дожидаться окончания умозаключений милиционера. Попятился и взял старт.

- Он мой! - крикнул Калашников, - Сторожите этих.

Погоня! Старший сержант был искренне благодарен убегающему. Заядлый охотник, он тосковал в городе, где нет следов на земле, где мало азарта. Вот оно! Адреналин действует, легкое возбуждение... Хорошо бежит этот парень, да не туда. В тупик сейчас попадет, дурак. Жаль, короткой оказалась дистанция. Сейчас его Калашников возьмет.

Мужчина, рассчитывавший проскользнуть меж двух ларей, не знал, что торговцы нагромоздили там штабеля ящиков. Не перепрыгнуть. Зажат с трех сторон, а за спиною мент. Выход один. Качок развернулся и выстрелил.

Калашников рухнул как подкошенный. Острая боль в ноге не помешала расчету действий. Открывать ответный огонь в столь людном месте нельзя. Сержант помнил случай, когда на таком же рыночке две группировки выясняли отношения. Стреляли. Но хоть бы кого из своих компаний ухлопали или даже ранили. Зато одна шальная пуля , пролетев в узкую щелочку между двух ларей поразила женщину, мирно стоявшую на трамвайной остановке. Пусть уходит, можно притормозить в более безопасном районе. Влево рванул. Это хорошо, там дворы, закоулки пустынные. За ним! Правая штанина отяжелела, напитываемая кровью. В ботинке хлюпало. Но азарт взбадривал, адреналин действовал. Калашников, прихрамывая, бежал за стрелком. Через улицу в подворотню. Двор. Где он? Отсюда - только в одну из трех парадных. За спиной раздался топот.

- Вы остальных бросили?

- Ты ранен?

- Кость цела.

Макаров и Стечкин, услышав выстрел, прибежали на помощь.

- Ладно. Как раз по парадной на человека. Пошли.

Милиционеры побежали каждый к своей двери. Повезло опять же Калашникову. На четвертом этаже услышал испуганный крик в квартире. На звонки дверь не открыли. Сержант связался в РУВД. Через несколько минут в подъезд вбежала странная парочка. Шкворень в комбинезоне с десятком-другим нашивок, в изящном бронике, в глухой маске - только прорези для глаз - и с пистолетом в руке. За ней следовал натуральный Рэмбо. Это Шайтанов учудил. В пику экипировке Полины Антоновны, он облачился в спецназовский камуфляж, навесил на пояс пару пистолетов, взял единственный в управлении пулемет, два автомата, покрыл лицо боевой раскраской. Шкворень - ноль эмоций. Шутка не удалась. Зато многие приехавшие к дому наряды милиции шептались об обморожении мозгов начальника ОУР.

Калашников указал этим Бонни и Клайду на дверь, из-за которой вопил беглец-стрелок.

- Дайте мне самого старшего, самого главного мента! Мне нужны гарантии! Отпустите меня!

- Начальник районного управления внутренних дел вас удовлетворит? спросила Полина Антоновна.

Опустим тот поток грязных слов террориста по поводу вопроса об удовлетворении, заданном женским голосом. Оставим, пожалуй, только это:

- Ты издеваешься, чувырла? Я сказал - главного!

- Я тут главный! - прибавив железных ноток, объяснила Шкворень, - На, читай ксиву.

Полина Антоновна поднесла развернутое служебное удостоверение к дверному глазку.

- Если вздумаете стрелять через дверь - бабу пришьете, я её перед собой держу.

- Читай.

- Не вижу ни хрена.

Полина Антоновна в маске вертела удостоверение, подсвечивала его миниатюрным фонариком, но террорист твердил, что ничего не может разглядеть.

- Ладно, заходи. Без одежды! Без ничего! Только ксива в поднятой руке.

- Нагишом?

- Голым, я сказал!

Задача...

- С тобой женщина, заложница. Трусы-то хоть можно оставить? - баском попросила Шкворень.

- Валяй. Но если замечу оттопыривание - хлопну эту тетку.

Полина Антоновна улыбнулась одними губами.

- Не дури. В трусах у меня ничего не оттопырится.

Шайтанов решил за начальницу:

- Я пойду.

Полина Антоновна, пронзив уничтожающим взглядом подчиненного, томным движением сняла маску. Две половинки бронежилета отделились друг от друга и упали с грохотом на цементный пол. Медленно разлепила липучки и верхняя часть комбинезона сползла до бедер.

- Расстегни, - бросила амазонка Шайтанову, стоявшему за спиной.

Черный бюстгальтер сзади тоже скреплялся липучками. Он упал на пол, издав металлический звук.

"Бронепластины", - догадался Шайтанов и сглотнул слюну.

Шкворень, оставшись в одних узеньких трусиках, повернулась к боевому товарищу.

"Вы будете следующим", - хотела сказать она, но осеклась на первом слове.