Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера - [41]
От леса Лифермо до Тупика было всего четверть лье. Выйдя из леса, бандиты повернули на юго-запад и вскоре очутились перед небольшой фермой, окруженной сплошным забором.
Тишина. Часы показывали половину десятого. Ночь выдалась темная, облака скрывали небо. Главарь достал черную маску, которую всегда надевал во время налетов, и сказал Рыжему:
— Полезай через стену и открой нам ворота.
Толстяк Нормандец подставил спину, Рыжий ухватился за гребень забора, подтянулся, перемахнул на другую сторону и спрыгнул во двор. Спустя минуту он тихо открыл источенную червями половинку ворот, впустил остальных и так же тихо закрыл ворота. Разбойники зашагали по навозу, стараясь заглушить шум шагов. Приблизившись к дому, они остановились.
— Дверь, должно быть, на крючке, — прошептал Рыжий из Оно. — Надо найти бревно и высадить ее. Вломимся как пушечный снаряд!
— Как пушечный снаряд! — презрительно повторил Красавчик Франсуа. — Здесь пинка за глаза хватит!
В доказательство он занес ногу и с размаху пнул дверь как раз посредине, там, где должна была быть щеколда. Дверь не выдержала, и обе ее половинки с грохотом упали на землю. Из комнаты раздались вопли ужаса — насмерть перепуганные старики забились под одеяло.
— А ну, молчать! Лицом к стене! — страшным голосом заорал Толстяк Нормандец. — А то шею сверну!
В ответ донеслись сдавленные рыдания, глухие причитания и мольбы.
— Гражданин Фэнфэн! Пощадите! Помилуйте!.. Не причиняйте нам зла!
Тем временем Рыжий из Оно высек огонь и зажег свечу.
Все четверо вошли в спальню, отыскали несчастных стариков, у которых от ужаса зуб на зуб не попадал, вытащили их из кровати и мгновенно связали по рукам и ногам.
— А теперь поговорим! — зловеще заявил предводитель в черной маске. — Винсент Менаже, мы точно знаем размеры твоего состояния. Ты всю жизнь трудился как ломовая лошадь, не потратив при этом ни единого су. Твоя старуха вскармливала младенцев из богатых семей, а за пятьдесят лет вы на пару потратили не больше пятидесяти ливров. Экономя по двести ливров в год, вы теперь имеете не меньше десяти тысяч ливров. Мне нужны эти деньги. Где ты их прячешь?
— Мы бедные люди, господин разбойник… Бедны как церковные мыши, едва сводим концы с концами, хлеб из мякины едим…
— У нас вы и двадцати пяти экю не найдете, добрый господин Фэнфэн, — простонала старуха.
— Так вы не хотите говорить? Я этого ожидал и очень удивился бы, если бы было иначе. Рыжий, тащи сюда охапку соломы и виноградных лоз, бросай в очаг… А ты, Толстяк Нормандец, заткни пасть старой ослице и подпали ей копыта.
И вот уже в огромном очаге весело затрещало пламя. Дылда Мари схватила за ноги лежащую на полу несчастную жертву и стала постепенно заталкивать в очаг — чтобы не сразу загорелась.
— Видишь ли, приятель, — продолжал Главарь, — мы любим устраивать освещение поярче. Сейчас мы начнем поджаривать твою старуху и будем это делать, пока ты не заговоришь. А если будешь упорствовать, подпалим и тебя.
— Но ведь у меня ничего нет! Нет у меня ничего!.. Нету, совсем ничего нету!.. — словно обезумев, твердил старик. Глаза его выкатились из орбит, лицо посерело, и по нему градом струился пот.
— Ну вот, запахло жареными свиными ножками, — заметила Дылда Мари, добродушно глядя на Рыжего.
Мамаша Маргарита, у которой рот был заткнут кляпом, издала глухой горловой рев — дикий и душераздирающий. На лице ее отразилась столь нечеловеческая мука, что папаша Винсент, теряя рассудок, тяжело упал на колени с криком:
— Пощадите!.. Я все скажу!
— Толстяк Нормандец, вытащи у старухи кляп изо рта, а ты, Дылда Мари, намажь ей пятки маслом или свечным жиром.
— Отдай им, Винсент, отдай им все! Я больше не вытерплю такой адской муки! О, проклятые деньги!
— Я жду, — заявил Главарь, грозно сверкая глазами сквозь прорези в маске.
— Тайник там, под камнем… на котором стоит бадья с водой, — запинаясь, выдавил старик.
В доме был земляной пол, а чтобы в деревянную бадью, где держали запас воды для хозяйственных нужд, не проникала грязь, в него была вдавлена каменная плита. Толстяк Нормандец, чьи громадные ручищи не боялись никакой работы, схватил кирку и начал энергично ею орудовать. Разбрасывая во все стороны землю, он быстро окопал плиту со всех сторон и приподнял ее рукоятью кирки. В земле показались осколки черепицы. Бандит расчистил землю, выкинул глиняные обломки и увидел кормушку для свиней, выточенную из цельного камня. Из груди его вырвался радостный вопль:
— Черт побери, кубышка! Ну, Главарь, вы были правы!
— Куда нам с вами тягаться! — восторженно воскликнул Рыжий из Оно.
Кормушка действительно была полна монет по шесть ливров, среди них попадались и золотые луидоры. На первый взгляд там было тысяч шесть-семь ливров, а может, и больше. Оба старика в отчаянии смотрели на деньги, скопленные за долгую трудовую жизнь, полную забот, тревог и лишений, и обливались слезами.
Рыжий из Оно и Дылда Мари жадно запустили руки в кормушку и перебирали экю и луидоры. Толстяк Нормандец ссыпал деньги в большую дорожную сумку, прихваченную перед уходом на дело. Считая, что брать больше нечего, бандиты собрались уходить. Главарь взмахом руки остановил их и наводящим ужас голосом произнес:
