Он уже сто, тысячу раз пожалел, что Леська очутилась здесь вместе с ним, но обеспечить безопасность собственной сестре Кирилл был не в силах. Надо выкроить часы для занятий колдунством, Властелин он или не Властелин, в конце-то концов?! В случае чего, хотя бы молнией зарядить сумеет.
Земля оставалось все еще холодной, пусть и пришел конец весны. Ночевать в открытом поле не хотелось — чего доброго, еще Олеся еще простудится: иммунитет младшей сестры всегда был низким. Все-таки, они типичные горожане, страдающие от отсутствия горячей воды, телевизора и Интернета. У Кира уже начался информационный голод, парень был согласен читать что угодно. Олеська постоянно жаловалась на скуку, лихорадочно разучивая имперскую грамоту: навестив библиотеку в Цитадели, она с недоумением обнаружила, что не понимает накарябанные закорючки. Правда, у Кира проблем с интерпретацией текстов по неизвестной причине не возникло.
Уже привычная компания расположилась вокруг разведенного костра. В котелке кипела каша, на зубах хрустело вяленое мясо. Из всех только Олеся предпочла отложить угощение до лучших времен. Но, справедливости ради, к готовящемуся вареву она относилась с не меньшим подозрением.
Впрочем, варили спутники приемлемо, вполне съедобно. Сам Кир ни в приготовление пищи, ни в организацию ночлега не вмешивался. Просто из вредности, должна же у него быть какая-то моральная компенсация — а раз эти сволочи втянули его в творящееся безобразие, то пусть сами и мучаются. Да и жестоко шокировать приспешников видом работающего Повелителя Зла, или как там дальше. Леська, пару раз обжегшись, твердо решила держаться подальше от разведения огня, а готовить сестрица не умела и дома.
Многострадальная карта, развернутая в ожидании ужина, опять издевалась. Отмеченная дорога до Ригарды, в которую они собирались, не устраивала Кирилла по нескольким причинам.
— Более прямой дороги до Ригарды не существует? — свернув карту трубочкой, Кирилл засунул ее в дорожную сумку. Тащиться в основной гоблинский город, делая огромный крюк, парню не улыбалось. Да и время не резиновое.
— Можно отправиться по нагорскому тракту, рядом с границей Оркийского каганата, господин, — разомкнул губы Бальдур.
— Чудесно. Так и сделаем, — решил Кир.
Гтын
— Мой ученик ни в чем не виноват, — старый Криг гневно смотрел на происходящее. Большинство орков, не выдерживая яростного взгляда старого шамана, опускало глаза. Да толпа и та, казалось, успокоилась, перестала требовать крови, рассыпалась на отдельных орков.
— Тогда, я думаю, ничто не помешает тебе поклясться перед предками, что ты не вызывал угурта, — растолкав народ, Тхлин оказался прямо напротив учителя. Гтын даже вздрогнул, такое напряжение возникло между этими двумя — каган с шаманом мерились силой воли, и пока на равных.
— Что ж, я признаю справедливым твои требования, второй каган, — проскрипел шаман.
— Первый, — поправил Тхлин.
— Разве тинг уже прошел? А общее собрание племени? — слова Крига резали самолюбие вождя как клинок, — нет? Значит, второй!
Тхлин, ненавидящий быть не лидером, с досадой скрипнул зубами. Но спорить перед всем племенем и терять лицо ему хотелось меньше, чем услышать признание из уст упрямого шамана.
Криг повернулся лицом к ритуальному возвышению, на котором, как предполагалось, расположились приглашенные на суд достопочтимые предки. Места возвышения зияли пустотой — предки не соизволили почтить племя свои присутствием. Впрочем, большинство рядовых орков, об этом и не подозревало, а шаманы не спешили соплеменников в чем либо разубеждать.
— Клянусь Вечным небом, всеми тремя мирами и кровью, что течет у меня в жилах. Родом своим клянусь, что не вызывал угурта, — громко и четко произнес учитель. Духи не спешили покарать старика за обман и клятвопреступление, следовательно, все в порядке. Гтын, стыдно сказать, почувствовал облегчение. Не то чтобы он верил бесстыдным и грязным "инсинуациям" (любимое слово учителя, вместе с "профанацией", к данной ситуации вроде подходит), но сомнения нет-нет да и посещали его.
Тхлин резко развернулся к приглашенным заклинателям, но те лишь развели руками. Клятву приняли, клятва услышана, и обвиняемый не соврал. Толпа вновь сменила свое настроения, и теперь оправданий ждали уже от кагана. Как же он посмел обвинить уважаемых в племени людей в таких страшных вещах, и кто же, все-таки, убил Тыгра?
— Тебе есть еще что сказать, второй каган? — перешел в наступление учитель.
Гтын, с кружащейся от облегчения головой, присел прямо на землю. Тлиха отчаянно вертела головой от одного говорящего к другому, прижав руки к сердцу. Все ждали объяснений Тхлина.
— Хорошо, угурта ни ты, ни твой ученик не вызывали. Но мы не специалисты, мы могли перепутать. Поклянись, что на последнем камлании ни ты, ни твой ученик по приказу ни вызывали духа, с приказом или просьбой навредить кому-либо во время Совета.
Время словно остановилось. Гтын почувствовал, как сильно бьется его сердце. Духи предков, пусть учитель снова докажет, что невиновен.
Орки в напряженной тишине ждали ответа своего шамана, но тот молчал.
