Бальзак - [18]

Всё было бы ещё не так плохо, если бы наш молодой предприниматель на этом остановился. Но дело получило совсем скверное продолжение. Стремясь вернуть вложенные в него средства, инвестор убедил Оноре вернуть потерянное, занявшись книгопечатанием. Посоветовались с Бальзаком — старшим, и тот согласился вложить в дело небольшую сумму. Привлекли к участию и госпожу де Берни. Оноре расположился в типографии (помещение сохранилось до наших дней) на улице, теперь называемой Висконти, вместе с наборщиком, с которым познакомился, когда готовил к изданию Мольера и Лафонтена. Начали печатать, но нужны были оборотные средства и патент печатника, тоже стоивший немалых денег.

Нашлось несколько клиентов. В типографии Бальзака печатался, в частности, «Сен-Мар» Альфреда де Виньи, который имел тогда большой успех. Можно предположить, что Бальзак, вероятно, грустно вздыхал, отправляя в печать сочинение своего молодого соперника, тогда как сам он перестал писать романы. «Я забыл, что был литератором, — жаловался он одному из друзей в 1826 году, — вместо него теперь человек свинцовых литер». Горький каламбур.

В целом дело шло со скрипом. Нехватка оборотных средств да ещё долги отодвигали на неопределённое время тот момент, начиная с которого можно было получать прибыль. В то время представилась возможность дополнить печатное дело собственной словолитней, и Бальзака увлекла эта идея. Удивительно странная логика: раз уж дела идут плохо, почему бы не пойти на дополнительный риск? Будущий автор «Цезаря Биротто», похоже, наивностью не уступал своему герою. Вся жизнь Бальзака состояла из непрерывной гонки за большим финансовым успехом, который мог бы восполнить все потери.

Но и этот новый проект удался ему не больше, чем предыдущие. В 1828 году игра закончилась: семья и кредиторы отказались продолжать финансирование дела, в которое уже не верили.

Бальзак был по уши в долгах, которые составляли от 50 до 60 тысяч тогдашних франков, и в основном это были долги его близким. (Чтобы понять масштаб этого бедствия в евро, надо увеличить названную сумму примерно в четыре раза.)

Самое неприятное было в том, что предприятие, объединяющее типографию со словолитней, выкупленное и реорганизованное другими, более предусмотрительными деловыми людьми, в итоге заработало. Но уже без него.

Это были, несомненно, худшие моменты в жизни молодого Бальзака. Всё, за что он ни брался, кончалось неудачей. Лора была в отчаянии, которое надолго врезалось ей в память:

«У Оноре, в ту пору двадцатидевятилетнего, не осталось ничего, кроме долгов и его пера, чтобы их возвращать, — пера, которого тогда ещё никто не ценил по достоинству: все считали его человеком малоспособным, а эта несчастная характеристика лишает личность всякой поддержки и так часто приводит неудачников к катастрофе. Безжалостный приговор!»

После провала книгопечатного проекта Бальзак поселился рядом с Обсерваторией, в скромном доме 1 по улице Кассини, который до наших дней не сохранился. Там его навещала Лора де Берни, которая уже давно позабыла о всякой сдержанности и вновь перебралась в Париж, чтобы быть к нему поближе. Её любовный пыл не угас, она была без ума от Оноре и желала его с пылкостью, усилившейся с годами. Нельзя сказать, что её чувственные запросы не нравились Бальзаку, он любил любовь. Но Лора не была спокойна, она чувствовала, что их роман скоро закончится, подозревала его в изменах и не без оснований. У Бальзака были другие женщины. Всегда бывают другие женщины, особенно у молодых честолюбцев, чей любовный опыт невелик.

За три года до этого, в 1823 году, когда умерла его сестра Лоране, Бальзак познакомился с герцогиней д'Абрантес. Она жила в Версале, где поселилась и чета Сюрвиль, переехав из Байё.

Бальзак, который всё ещё не отказался от литературного поприща, хотя и пережил период больших сомнений и продолжал публиковаться в журналах и участвовать в коллективных сочинениях, сразу же загорелся желанием добиться этой сорокалетней женщины, в которой было много для него привлекательного.

Герцогиня д'Абрантес в его глазах была фигурой почти исторической, во всяком случае, представлявшей недоступный для него мир знати. Урождённая Лора Пермон (ешё одна Лора) вышла замуж за молодого офицера по имени Андош Жюно. В качестве адъютанта Бонапарта Жюно принимал участие в египетском походе. Позднее он отлично проявил себя на Иберийском полуострове, где добыл титул герцога д'Абрантес. Он участвовал в русской кампании, после которой, находясь в должности губернатора провинции Иллирия, впал в депрессию, перешедшую в безумие. В 1813 году, вернувшись к семье, которая находилась в Монбаре, департамент Золотой Берег, он покончил с собой.

Лора д'Абрантес, сопровождая мужа, видела императорский двор и проехала всю Европу. Некоторое время она была любовницей австрийского канцлера Меттерниха и оставила интересные мемуары, к тексту которых, как полагают, Бальзак приложил руку.

Когда он с ней познакомился, она жила в стороне от высшего света и была не особенно богата, но сохранила благородные привычки. И к тому же она так хорошо знала людей и их дела! А ещё она была герцогиня! Добавим к этому, что у неё сохранились превосходные связи в свете, которые могли быть полезными.