Балъюртовские летописцы - [10]

— Да, человек интересный, — задумчиво произнес Казбек.

— Ну, теперь ты понял, чем брал Чабувалов?

— Понял, да мне-то от этого не легче, Я так… не смогу.

— Ну что ты, старик, главное не падай духом! — наливая в рюмки, улыбнулся Володя. — Ты же отлично пишешь, мне всегда нравились твои очерки, статьи, репортажи в областной газете. Ты хорошо пишешь — вот твой главный козырь, с него и заходи, ты начинай писать для нашей газеты. И все сразу поймут, что ты сильнее их, и будут тебя уважать, и будут тобой гордиться. Вот ты написал в этот праздничный номер передовую, — Володя взял с тумбочки газету, развернул ее, — маленькая передовая, немудрящая, что и говорить, а написана тепло, свежо, и когда я сказал, что это ты её автор, — никто сначала не поверил, потому что закрепилось мнение, будто ты мрачный, надутый, холодный, люди думают, что единственное, что ты умеешь, — это придираться к ним и отчитывать за плохую работу. Не поверили, что ты автор, да Варисов выручил: «Повезло нашим девушкам — редактор у нас лирик, вон какую передовую написал! Интересно, что он запоет, когда надо будет писать о вывозе удобрений на поля?» Заело Варисова, что ты умеешь писать! Вот какое дело! Это главное твое оружие, старик, а ты им совсем не пользуешься.

— Что ж, буду писать, — Казбек польщенно улыбнулся. — О вывозе удобрений, может, и не буду, потому что я в этом деле не специалист, а вообще буду.

— Кстати, Казбек, подумай, может, Варисова назначить на отдел сельского хозяйства? Это дело он любит и знает, а сейчас не на месте.

— Спасибо, что подсказал, я и сам чувствовал, что надо сделать кой-какие перестановки.

— Вообще скажу тебе, люди подобрались у нас неплохие.

— Да, наверно, — Казбек кивнул, и перед его мысленным взором прошли все сотрудники редакции, один за другим, так, словно по его команде они выстроились в шеренгу. Они смотрели на него с холодным безразличием, только одно лицо вдруг выделилось из ряда робкой улыбкой. Это была Заира — корректор. Казбек обратил на нее внимание совсем недавно. Как-то, устав от редакционных дел, он встал из-за стола, подошел к окну. На улице было тепло и солнечно. Заира и ее подчитчица стояли у стены типографии, грелись на солнышке — то ли у них не было работы, то ли устроили себе перерыв. Вдруг на их лицах запрыгали солнечные зайчики — какой-то сорванец из дома напротив решил пошутить. И девушки обрадовались его шутке, запрыгали, уклоняясь от яркого света. Особенно радовалась Заира — в ней было столько детского веселья, задора, темно-каштановые локоны красиво рассыпались по плечам. Казбеку понравилось, что она не рассердилась на мальчишку, а радуется вместе с ним.

— Что ты думаешь о Заире? — спросил он вдруг Галича.

— О Заире?.. — Володя удивился. — Хорошая девушка, умница. А что?

— Так, ничего, — испугавшись своего вопроса, вспыхнул Казбек, — я тоже думаю, что хорошая.

6

Из дневника Алимова

«Сегодня была у меня серьезная стычка с Салавдином Алхановичем. Сижу в редакции, читаю полосу, в материале Муслимат Атаевны надо кое-что уточнять, а ее нет на месте. Спрашиваю нашу секретаршу Розу:

— Где Муслимат Атаевна?

— Не знаю, куда-то вышла.

Потом, эдак часа через три, является Муслимат Атаевна и говорит мне.

— В райком вызывали.

— Кто?

— Салавдин Алханович. Включил в бригаду по проверке учреждений культуры.

Я ей ничего не сказал, оделся и тут же пошел в райком партии.

Захожу к Салавдину Алхановичу и прямо с порога спрашиваю:

— Я редактор газеты, я — руководитель редакционного коллектива?

Он трет карандаш в ладонях, улыбается:

— Мы так думаем.

— Зачем же тогда вы распоряжаетесь сотрудниками без моего ведома?

— Не я распоряжаюсь — райком.

— Райком в данном случае имеет имя и фамилию, — говорю я тогда. — Распоряжаетесь все-таки вы.

— Я не заставляю людей мыть полы у меня в доме или носить воду на мой огород, — усмехается Салавдин Алханович. — Они выполняют партийное поручение.

— Я не против этого, — говорю ему как можно спокойнее, — но предупреждайте меня заранее. Скажите мне, так, мол, и так, нужны люди для такого-то дела, и я пришлю вам людей. Я пошлю именно того, кто больше других подходит для вашего дела, а его нагрузку передам другому. А то получается, что я даю одно задание, вы — другое. Это дезориентирует, разлагает, если хотите, то в какой-то степени вы даже противопоставляете меня этим людям. Я требую порядка, а они козыряют райкомом.

Салавдин Алханович выслушал меня внимательно, подумал и сказал, улыбнувшись отеческой улыбкой:

— Оказывается, ты любишь усложнять простые вещи… Так мы можем и не поладить…

Прямую угрозу, выходит, высказал в мой адрес Салавдин Алханович! А что мне делать?..

Вообще же до чего все люди разные, просто удивительно! Один наш директор типографии Игитов чего стоит! На дворе еще тепло, а он ходит в черном полушубке, правда, без шапки — лицо у него тонкое, нервное, серые глаза навыкате, пепельно-седые волосы всегда гладко зачесаны. Он обращается ко мне только официально, по фамилии, всегда чего-то от меня требует, отстаивает интересы работников типографии. Вчера зашел ко мне в кабинет с кипой счетов.

— Товарищ Алимов, я вас спрашиваю, как руководителя, что будем делать с этими счетами? — и помахал всей кипой бумаг перед моим носом.