Балтийцы (сборник) - [62]

На русских миноносцах, шедших в дозоре вдоль турецких берегов и дежуривших у входа в Босфор, в теплые тихие ночи моряки дышали полной грудью. Думали о том, что на родных берегах тяжелыми, белыми гроздями скоро зацветет акация, и начнется нежная сказка южнорусской весны. Под килем лениво журчала вода, близко-близко подступала громада неприятельского горного берега и напоминала о грозной действительности, о войне.

Этот же ветер легко и весело из Черного моря пролетел в Босфор, беззаботно проскользнул в открытые иллюминаторы германского линейного крейсера «Гебен» и оказался в салоне командующего соединенными германо-турецкими морскими силами германского контр-адмирала Сушона. Адмиральский салон был обставлен с изысканной роскошью: кожаная мебель, ковры. У стола, заваленного депешами, донесениями и картами, откинувшись на спинку удобного, глубокого кресла, задумавшись, сидел адмирал Сушон.

Радостного было мало. Берлин явно недоволен сложившейся обстановкой на Черном море и требует более решительных действий против Русского флота и русских берегов, но одновременно предписывает осторожность: не рисковать кораблями, которые нельзя заменить в случае гибели. Кажется, им, Сушоном делалось и делается все, что возможно в настоящих условиях, и все эти намеки и упреки – только лишнее доказательство непонимания сложной обстановки этого особого театра войны. Адмирал мысленно быстро просмотрел события последнего времени перед началом Русско-турецкой войны, свои действия в связи с прорывом германских кораблей «Гебен» и «Бреслау» в Дарданеллы и свою настойчивость в вопросе о выступлении Турции на стороне Германии.

4 августа 1914 года Англия предъявила ультиматум Германии. В это время адмирал Сушон со своими кораблями германской Средиземноморской дивизии находился в Мессине (Италия). 5 августа начались военные действия. Германская эскадра оказалась запертой в Мессинском проливе. Прорыв «Гебена» и «Бреслау» через Гибралтарский пролив в Германию не обещал успеха из-за неудовлетворительного состояния котлов на «Гебене». Кроме того, у Гибралтара их сторожили два английских линейных крейсера.

Берлин сообщил: «Английская эскадра в Адриатическом море». Перед Сушоном стоял вопрос – выполнить ли свое намерение войти в Дарданеллы или прорваться в Адриатическое море. Приказа о прорыве в Константинополь добился у кайзера адмирал Тирпиц, но, по настоянию министерства иностранных дел и с согласия начальника морского генерального штаба, приказ был отменен. Но он, Сушон, достаточно хорошо понимал политическое положение и достаточно хорошо лично знал турецких политиков, и считал вполне возможным вовлечь Турцию в войну на стороне Германии. Он знал, что лучшие головы в турецком кабинете ясно сознают, что победа России и Англии равносильна гибели Турции, по крайней мере европейской Турции. Введя свои корабли в Дарданеллы, он поставит нейтралитет Турции под удар. Настойчивость, провокация и золото сделают свое дело. Адриатическое море – это ловушка, оковы пассивности австрийцев… Нет, он ничего не изменил в своем приказе о прорыве в восточную часть Средиземного моря и взял всю ответственность на себя. Он помнит каждое слово своего приказа:

«1. Сведения о неприятеле неопределенные. Я считаю, что неприятельские силы находятся в Адриатическом море и что оба выхода из Мессинского пролива охраняются.

2. „Гебен“ выходит в 17 часов, ход 17 узлов. „Бреслау“ следует за ним в расстоянии 5 миль. С наступлением темноты оба сближаются. Первоначально я попытаюсь произвести впечатление прорыва в Адриатическое море. Если это удастся, то ночью поверну вправо и полным ходом направлюсь к мысу Матапан (южная оконечность Греции), чтобы достичь выигрыша во времени и, по возможности, освободиться от соприкосновения с неприятельским дозором».

Далее следовали указания, какими путями и в какие пункты следовать угольным транспортам.

6 августа 1914 года «Гебен» вышел из Мессинского пролива, за ним проследовал «Бреслау». По выходе из пролива почти немедленно вошли в соприкосновение с английским дозорным крейсером. Это был легкий крейсер «Глостер». Воздух был насыщен английскими оживленными радиопереговорами. Очевидно, много английских кораблей было поблизости. Английский крейсер упорно держался на почтительном расстоянии, ведя наблюдение. «Бреслау» склонился к северу, «Гебен», наоборот, – к югу. Таким образом, «Бреслау» очутился между двумя кораблями и начал теснить английский крейсер, давая возможность «Гебену» произвести намеченный маневр. Англичанин заметил маневр, круто повернул на «Гебена», но «Бреслау» последовал за этим маневром и сохранил свое положение. Сушон уклонился к востоку и взял курс на Матапан, «Бреслау» последовал за ним. «Глостер», оторвавшись, исчез во мраке ночи.

Английский младший флагман контр-адмирал Трубридж держался с четырьмя броненосными крейсерами и эскадренными миноносцами перед Отранским проливом, когда узнал о том, что германские корабли вышли из Мессины и взяли курс на Адриатическое море. Он слишком поздно понял маневр Сушона, попробовал начать преследование в южном направлении, но скоро отказался от этого маневра, считая, что не имеет права покинуть вход в Адриатическое море. Действия английского адмирала носили безусловно странный характер. Германские корабли прорвались на восток.