Балтийцы (сборник) - [61]

В соседнем Пикетном зале послышались характерные постукивания по паркету палочек церемониймейстеров Высочайшего Двора, послышалась команда караульного начальника, и в наш зал, идя по два, длинной линией потянулись чины Высочайшего Двора, в шитых золотом мундирах и белых панталонах. Раздается команда: „Слушай на караул!“. В зале показывается характерная фигура обер-гофмаршала Высочайшего Двора, генерал-адъютанта графа Бенкендорфа. Знамена склоняются. И вот, появляется Государь под руку с вдовствующей Императрицей. Немного в стороне за Государем его камер-паж, министр императорского двора и уделов и свита. За Государем идет Государыня под руку со старшим из Великих князей, затем все бывшие в Санкт-Петербурге Великие княгини и Великие Князья, далее придворные дамы под руку с различными высшими чинами Двора.

Шлейфы Государынь и Великих княгинь несут камер-пажи в придворных формах.

Государь здоровается с нами и с батальоном гвардейского экипажа. Оркестры играют „Боже, Царя храни“ и величественное шествие поворачивает в Тронный зал, откуда слышны ответы на приветствие Государя команд „Варяга“ и „Корейца“.

Так мне впервые пришлось видеть высочайший выход в Зимнем дворце. Это была такая красота, которую, вероятно, можно было видеть только в России. И в этой роскошной рамке я вновь увидел те же знакомые, такие добрые глаза Государя. В этот день они были радостны. Он был счастлив видеть в офицерах и командах „Варяга“ и „Корейца“ героев, достойных России.

В Тронном зале служился торжественный благодарственный молебен о спасении гостей Царя от гибели в бою. Затем – панихида о „воинах в бою и в море за Веру, Царя и Отечество живот свой положивших“ и молебен о даровании победы русскому оружию. Церемония в Тронном зале кончилась. Послышался ответ команды „Варяга“ и „Корейца“: „Покорно благодарим, Ваше Императорское Величество!“, „Рады стараться, Ваше Императорское Величество!“. Государь, как мне сказали, обратился к командам с очень теплыми словами, благодарил их от имени своего и России за то, что они дрались в бою, как подобает русскому матросу, не щадя своей жизни и помня о России. Так Царь принимал офицеров и матросов тех кораблей, имя которых тогда было на устах всей России и которые считались ее героями.

Началось обратное шествие Государя, Государынь и свиты во внутренние покои дворца. У нас в зале опять та же сцена и команды, опять звуки гимна. Государь простился с нами, пожелал нам учиться и расти на славу и гордость России. Потом он крепко, с каким-то особым выражением лица, пожал руку нашему директору (вице-адмирал Чухнин), и чудное шествие стало уходить от нас через Пикетный зал. Высочайший выход кончился. Из Тронного зала прошло духовенство, высшие чины Империи, придворная певческая капелла в красивых красных кафтанах, и снова, под звуки марша, потянулись перед нами ряды матросов „Варяга“ и „Корейца“. На глазах многих из них я заметил слезы, на всех лицах было видно сильное волнение. Что было в душах этих русских крестьян, побывавших в гостях у Царя? Кто сможет правдиво сказать, что они принесли отсюда, из этого дворца, в свои деревни?»

К вышесказанному надо прибавить, что несметные толпы народа встречали героев, и ради них, начиная от Николаевского вокзала и до Зимнего дворца, были выстроены шпалерами, по обеим сторонам Невского проспекта, войска Императорской гвардии, и эти матросы, на виду у войск и народа, до самого дворца шли под звуки военных оркестров, хоров трубачей гвардейской кавалерии и под крики «ура» в их честь.

В день «Варяга» и «Корейца» и Царь, и его Семья, и высшие сановники Империи, и Зимний дворец, и все войска и вся эта красота были… для них.

Всеволод Федорович Руднев, флигель-адъютант Его Величества, вышел в отставку по болезни. Жил где хотел, как хотел, был в почете и обеспечен. Судьбе было угодно послать ему раннюю смерть (умер в 1913 году). Возможно, что этим судьба избавила его от лишних унижений, страданий и мучений. Как офицер, дворянин, помещик и флигель-адъютант Императора он, конечно, не избежал бы «справедливого гнева восставшего и победившего пролетариата». Тогда он был «враг народа».

Теперь, в интересах пропаганды, его память, как и память офицеров и команд «Варяга» и «Корейца», потревожили ложью. Говорят о том, что в деревне Савино Тульской губернии, где умер В.Ф. Руднев, «советские люди» воздвигли ему памятник. Кто эти «советские люди»? Хочется думать, что они русские люди, в противном случае памятнику этому нет цены.

«Варяг» и «Кореец», их командиры, офицеры и команды сами воздвигли себе памятник в день славного боя 27 января 1904 года у Чемульпо, и этот памятник занесен на страницы истории Российского Императорского Ффота на вечные времена.

Показать флаг

Над проливами Босфор и Дарданеллы, над Принцевыми островами, над Мраморным морем, над Стамбулом и Скутари, над градом Царьградом, вся в бело-розовом наряде цветущих садов праздновала праздник рождающейся жизни весна 1915 года. По проливам и бухточкам сновали ялики, каики, тянулись груженые фелюги, и гортанная турецкая речь, крики, смех и песни звенели в чистом весеннем воздухе ясно и четко. На анатолийских берегах Малой Азии цвел миндаль. Легкий ветер уносил далеко в море этот тонкий и пьянящий запах.