Балтийцы идут на штурм! - [40]
Маркину устроили бурную овацию. Съезд постановил
[96]
считать устав Центробалта вступившим в силу. Это была большая победа демократических сил. Своим решением балтийцы показали, что они не намерены впредь считаться с властями, если они против интересов моряков.
Сразу же после съезда началась подготовка к выборам в ЦКБФ второго созыва. Вскоре нам пришлось столкнуться с новой флотской организацией, возникшей в Петрограде, — с так называемым Центрофлотом. Костяком этой организации послужила морская секция при Петроградском Совете, состоявшая почти целиком из соглашателей. В состав Центрофлота вошли также моряки, избранные от флотов и флотилий на I Всероссийский съезд Советов. Новый орган с самого начала заявил о безоговорочной поддержке Временного правительства. Его линию определяли эсеры и меньшевики. Были в Центрофлоте и несколько большевиков, в частности мой старый товарищ Василий Марусев, кронштадтец Николай Маркин, наш центробалтовец Андрей Штарев. Но они находились в меньшинстве и не могли влиять на решения.
Центрофлот с самого начала претендовал на роль руководителя всех флотских организаций, пытался стать чем-то вроде третейского судьи в спорах между матросскими комитетами и представителями командования флотов. Правительство поддерживало Центрофлот, видя в нем верного помощника. Но Центробалт не собирался слепо подчиняться решениям соглашательской организации. В нашем уставе был пункт, позволявший отклонять антидемократические постановления Центрофлота. В окончательной редакции он выглядел так: «ЦКБФ проводит в жизнь все постановления, приказания и решения, касающиеся жизни флота, которые будут исходить из существующей центральной государственной власти и Центрофлота, согласуясь с положением флота».
Последние три слова и позволяли нам быть хозяевами положения. Такая формулировка давала возможность брать под контроль любое распоряжение властей, принимать или отклонять его. И этим мы пользовались в полной мере.
Когда Керенский подписал Декларацию прав солдата, мы нашли, что некоторые пункты этого документа не защищают, а ущемляют права рядовых. Например, Декларация запрещала военнослужащим выбирать начальников, офицеры в боевой обстановке ничем не ограничивались. Такие пункты могла использовать в своих интересах контрреволюция. Центробалт решил приостановить на флоте действие приказа Керенского. И правительство проглотило эту горь-
[97]
кую пилюлю. Точно так же мы отменили правительственное распоряжение о переброске значительной части балтийцев на другие флоты и флотилии.
С конца мая 1917 года вся буржуазная печать начала поносить кронштадтцев, называя их изменниками родины. Поводом для злобной кампании послужила знаменитая резолюция Кронштадтского Совета, где были такие слова: «Единственной властью в г. Кронштадте является Совет рабочих и солдатских депутатов, который по всем делам государственного порядка входит в непосредственные сношения с Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов.
Административные места в г. Кронштадте занимаются членами Исполнительного комитета или уполномоченными им лицами».
Этот документ лишал всякой власти Пепеляева — комиссара Временного правительства в Кронштадте, и он немедленно подал в отставку. Такое решение Кронштадтского Совета произвело впечатление внезапно разорвавшейся бомбы. Власти переполошились. Не имея сил и возможности принудить Кронштадт повиноваться, они начали против него злобную пропагандистскую кампанию, обвиняя кронштадтцев в «отделении от России».
Владимир Ильич Ленин неодобрительно отнесся к решению кронштадтцев, считая, что Советская власть в одном городе — это абсурд, утопия и что, замыслив такое решение, надо было посоветоваться в ЦК партии. Вместе с тем Владимир Ильич считал, что, коль скоро решение вынесено — надо держаться. Он высказал пожелание, чтобы кронштадтцы не дали поставить себя на колени в развернувшейся борьбе.
В ответ на выпады буржуазной и соглашательской прессы делегация кронштадтцев была направлена по приморским городам и базам, чтобы рассказывать морякам Балтийского флота о положении в Кронштадте, разоблачать выдумки о том, что непокорный город отделился от всей России. До приезда к нам делегация находилась в Выборге, где члены ее выступали на многочисленных митингах и собраниях. В Гельсингфорсе она побывала в городском Совете, в комитете РСДРП (б), затем пришла и к нам в Центробалт.
Встреча с нею была очень теплой. Руководитель делегации поведал нам вкратце о последних событиях, посоветовался, на каких кораблях и в каких частях выступить.
[98]
Гельсингфорсцы восторженно встретили кронштадтцев. Команды «Севастополя», «Полтавы», «Гангута», «Петропавловска», «Республики», «Славы», «России» приняли резолюции, одобряющие действия Кронштадтского Совета. Подобные же решения были вынесены на митингах в Гжатском и Лодейнопольском полках, в Свеаборгской крепости. Под давлением матросских и солдатских масс Гельсингфорсский Совет вынужден был заявить, что «в отношении Временного правительства Кронштадтский Совет осуществил свое право».
Перед отъездом из Гельсингфорса кронштадтцы выступили на пятнадцатитысячном общегородском митинге, длившемся до позднего вечера. Гостей приняли тепло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».