Баллада о трубе и облаке - [35]
— Закрыто, — ответил мальчик.
— Закрыто… — бормотал старый Блажич, наливая стакан Петеру Майцену. — Пейте!.. Что поделаешь!.. — И, взяв майоликовый кувшин, снова пошел к бочкам. Вновь раздался глухой удар — вылетела затычка, вновь зажурчало вино, вновь старик постучал по кувшину и сказал самому себе: — Ну, сколько нальется, столько и выпьется! — и вновь негромко запел:
Петер Майцен решил уйти, хотя и понимал, что это неудобно.
— Ну ладно, мне пора домой, — произнес он и встал.
— Куда вам спешить? — почти с испугом спросил старик и подошел к нему с кувшином. — Ведь вы же сказали, что отдыхаете?
— Верно. Но отдых отдыхом, а работа и у меня есть.
— Ясное дело, у каждого человека своя работа, у каждого, — кивнул старик, наполняя стаканы. — Каждый человек должен работать, до самой смерти работать… А чем вы занимаетесь, смею спросить?
— Пишу немного.
— А, пишете?.. Значит, так сказать, у вас писание?.. Вы чиновник, да? — спрашивал он, не проявляя, однако, особого любопытства. Видно было, что говорил он лишь для того, чтоб удержать собеседника. — Да, сейчас все пишут… Что поделаешь… Пейте!
— Спасибо, спасибо! Я промочил горло.
— Ну еще немного выпейте!.. И садитесь!.. Янкец, пригласи господина сесть.
— Садитесь, — безучастно произнес Янкец.
— Ну, вот видите. Садитесь же! — повторил старик.
Петер Майцен сел, но, не выдержав мучительного чувства неловкости, снова встал и подошел к мальчику.
— Хочешь, я тебя покатаю?
— Хочу, — ответил тот без всякого оживления.
— Как тебя папа катал? На плечах?
— На плечах тоже.
Петер Майцен посадил его на плечи. Несколько раз пронес туда и обратно мимо погреба, потом пошел по тропинке вниз. Однако Янкец остановил его:
— Пойдем обратно. Тетя идет.
Петер Майцен оглянулся и увидел женщину в черном платье, которая шла от омута.
— Как твою тетю зовут? — спросил он.
— Тетя Минка.
— А как зовут ту тетю, что стирает?
— Тетя Змага.
— Она тоже твоя тетя?
— Нет, — коротко ответил мальчик. — Пойдем обратно!
Женщина подошла ближе. В левой руке она несла корзинку, в правой — бочонок.
— Ты куда это забрался, Янкец? — закричала она издали.
— Господин со мной играет.
— Вы откуда? — спросила женщина, подойдя совсем близко. — Не из Черного ли лога?
— Как вы угадали? — удивился Петер Майцен.
— Да так. Слыхала… Спасибо, что поиграли с малышом, бедняжкой нашим!
— А папа спит? — спросил Янкец.
— Спит, спит… — тихо ответила женщина и быстро исчезла в погребке.
Петер Майцен спустился по тропинке и повернул назад. Проходя мимо двери, он услыхал обрывки разговора.
— Чиновник он, чиновник, — говорил старый Блажич.
— Какой там чиновник! — возразила женщина. — Истории он пишет.
— А, истории пишет?
— Пишет. О наших бы тоже написал, если б знал! — вздохнула женщина.
— Чего ж тут писать? — протянул старик. — Трое ребят пришли домой к матери, их окружили, вместе с матерью они и сгорели в доме. Это страшно, какая же это история?
— А что ж такое, по-вашему, история?
— Истории есть… истории… В историях должны великие дела происходить!
Петер Майцен опустил мальчика на землю. Янкец взял его за руку, повел в погребок и сунул в руки стакан.
— Папа потом всегда вино пьет, — объяснил он. — А вы тоже запыхались.
— Пейте, пейте, пожалуйста!.. Кислое оно, да что поделаешь! — воскликнул старик.
Женщина посадила Янкеца на приступку и поставила ему на колени тарелку с яичницей.
— А папа ел яичницу тоже? — спросил он.
— Тоже, тоже, — кивнула она и погладила его по голове. — Ешь, пожалуйста! — Отвернувшись, она вытерла передником глаза и подошла к Петеру Майцену. — Пишете сейчас новую историю?
— Пишу… медленно…
— Знаете, когда я служила в городе, я много читала. А сейчас давно не читаю. Некогда. Да и что читать! Если красиво написано, значит, неправда, а про плохое читать… не хочется! И потом, книги все-таки для молодых. Молодой человек все подряд читает — и хорошее, и плохое, — для него все живое. А когда человек станет старше… Эх, чего там, у каждого своя собственная история, зачем нам еще печатные читать!..
— У каждого… — согласился Петер Майцен.
— Конечно. Можно даже, наверно, сказать, что человек для того на свете и живет, чтоб свою историю пережить.
— Эх, что поделаешь… — вздохнул старик. — Ты поторопись. Поторопись, чтоб он теперь один дома не оставался.
Женщина взяла бочонок, подошла к бочке и постучала по ней.
— К концу идет, к концу! — заметила она. — А могильщиков всегда жажда томит.
— Сколько нальется, столько и выльется… — вздохнул старый Блажич и ладонью вытер лоб.
Женщина нацедила вина и взяла корзинку.
— Вот так. Теперь я пошла.
— Я тоже домой пойду, — заявил Янкец.
— Да зачем тебе домой? — ласково спросила тетка, гладя его по волосам.
— И мне пора, — сказал Петер Майцен, вставая.
— Куда вам спешить! — воскликнул старик и взял его за руку. — Оставайтесь!.. Янкец, скажи господину, пусть останется.
— Оставайтесь, — равнодушно сказал ребенок.
— Оставайтесь! — поддержала женщина. — Не оставляйте их одних.
Она исчезла, и вместе с нею исчезли слова. Воцарилось молчание, и в помещении, которое казалось все более и более тесным, почти ощутимо утверждалась печаль. Янкец неподвижно сидел на пороге, старый Блажич смотрел куда-то прямо перед собой, и опять слышалась его песенка:
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Роман «Весенний день» — своеобразная семейная хроника времен второй мировой войны, события этой тяжелой поры перемежаются воспоминаниями рассказчика.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Книга представляет сто лет из истории словенской «малой» прозы от 1910 до 2009 года; одновременно — более полувека развития отечественной словенистической школы перевода. 18 словенских писателей и 16 российских переводчиков — зримо и талантливо явленная в текстах общность мировоззрений и художественных пристрастий.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Цирил Космач — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Роман «Весенний день» — своеобразная семейная хроника времен второй мировой войны, события этой тяжелой поры перемежаются воспоминаниями рассказчика. С «Балладой о трубе и облаке» советский читатель хорошо знаком. Этот роман — реквием и вместе с тем гимн человеческому благородству и самоотверженности простого крестьянина, отдавшего свою жизнь за правое дело. Повесть принадлежит к числу лучших произведений европейской литературы, посвященной памяти героев — борцов с фашизмом.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Повесть возвращает нас к героическим дням Великой Отечественной войны. Действие происходит на территории Чехословакии в 1944 — 1945 годах. Капитан Александр Морозов в составе партизанской бригады участвует в Словацком национальном восстании, затем в освобождении Чехословакии Советской Армией. Судьба сводит его с чешской девушкой. Молодые люди полюбили друг друга. Книга рассчитана на массового читателя. Рецензент В. Н. Михановский.
Воспоминания генерал-лейтенанта В.В. Марушевского рассказывают о противостоянии на самом малоизвестном фронте Гражданской войны в России. Будучи одним из создателей армии Северной области, генерал Марушевский прекрасно описал все ее проблемы, а также боестолкновения с большевиками. Большое внимание автор уделяет и взаимодействию с интервентами, и взаимоотношениям с подчиненными.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
Фронтовая судьба кровно связала писателя со Смоленщиной. Корреспондент фронтовой газеты Евгений Воробьев был очевидцем ее героической обороны. С передовыми частями Советской Армии входил он в освобожденную Вязьму, Ельню, на улицы Смоленска. Не порывал писатель связей с людьми Смоленщины все годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. О них и ведет он речь в повестях и рассказах, составляющих эту книгу.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).