Баллада о Максе и Амели - [38]

Я никогда не столкнулась бы ни с чем таким вот прекрасным, если бы не ушла со своей мусорной свалки.

Макс тоже улегся под деревом – лишь чуть-чуть поодаль от меня. Затем он вдруг поднял голову. И хотя он молчал, я почувствовала, что ему понравилось смотреть на листья так же, как и мне.

– Рана!.. – сказал он некоторое время спустя.

– Что?

– Ты – самая отважная собака на свете.

– Что-что?

– Ты решилась пойти к тем клеткам, чтобы меня спасти.

– Ты… – я стала подыскивать слова, – поступил бы так же.

– Не думаю, что у меня хватило бы мужества на что-то подобное, – возразил Макс. – Ты – особенная.

Особенная. Я была такой все то время, когда меня звали Пятном. И когда меня звали Раной. Однако я никогда не была такой в хорошем смысле. Было замечательно, что Макс сейчас считает меня какой-то особенной, пусть даже я сама себя такой не считаю.

И было замечательно чувствовать его запах, который теперь казался мне еще более приятным, чем вчера вечером или сегодня утром. Сейчас, когда Макс лежал неподалеку от меня, от него пахло… ну да, от него пахло жизнью. Почти как от Дьялу в пустыне.

Я глубоко вдохнула его запах. Макс, конечно же, это заметил. Но вместо того, чтобы что-то сказать, он вдохнул мой запах – так, как будто и от меня пахло жизнью. А от меня ведь до сих пор могло пахнуть желудочным соком…

Я чувствовала себя неловко от того, что ко мне принюхиваются, и мне стало стыдно, что от меня так плохо пахнет. Я отвела свою мордочку в сторону от Макса и снова посмотрела на крону дерева.

– Ты… – заговорил было Макс некоторое время спустя, но тут же запнулся и замолчал.

– Что?.. – спросила я, не отводя взгляда от листьев.

Как это, должно быть, здорово – находиться так близко от неба!

– Ты меня недавно назвала каким-то другим именем.

Я отвела взгляд от листьев и посмотрела на пруд.

– Дьялу, – продолжал Макс. – Когда ты произнесла это имя, во мне на очень короткое время что-то проснулось. Это не было воспоминанием. Это было что-то такое, что находилось в глубине меня и о чем я ничего не знаю.

Я молчала, потому что я и самой себе мало что могла объяснить. Тот мой сон, похоже, был чем-то большим, чем сон. Он казался мне чем-то таким, чем казались Максу его сны. По-другому быть уже не могло.

– Тебе тоже приснился такой сон? – спросил Макс. Возможно, он надеялся, что мне приснилось что-то такое же странное, как снилось ему. Тогда он был бы в этом уже не одинок. И не считался бы сумасшедшим. По крайней мере, не был бы одинок в своем сумасшествии. – Приснился, Рана?

– Да, но не такой, как у тебя.

– Не такой?

– Без злого человека.

– Это… – Макс немного подумал. – Это… хорошо.

– Да, хорошо.

– Мы в твоем сне тоже были вместе?

– Да, – ответила я. – Тебя звали Дьялу, а меня – Инала.

– Инала – красивое имя.

– Ну, явно красивее, чем Рана.

– Может, мне теперь называть тебя этим именем?

Я даже растерялась. Взять себе какое-то другое имя вместо того, которое я получила от мамы? Могу ли я так поступить? В первый раз она произнесла его после того, как я утратила глаз, и сказала она это презрительным тоном, которому затем стали подражать мои братья и сестра. Я в тот момент почувствовала к маме ненависть. Впервые в своей жизни. И, пожалуй, лишь сейчас пожалела об этом.

– Так называть тебя этим именем или нет? – снова спросил Макс.

Самой выбирать себе имя – ну что за нелепая идея! Но вообще-то было бы замечательно, если бы меня больше не звали Раной. Инала…

Нет, думать так попросту смешно. Раз уж у меня есть рана и я – собака без глаза, то до конца своей жизни я буду Раной. И никем другим. Макс то и дело навязывал мне какие-то бредовые идеи. И чем больше я его слушала, тем более восприимчивой я становилась к этим идеям… Я фыркнула, свернулась клубком, отвела взгляд в сторону и сказала:

– Меня зовут Рана.

– Ты – особенная, – ласково сказал Макс. – И когда-нибудь у тебя будет имя, которое тебе подходит.

27

Макс лег так близко ко мне, что волоски нашей шерсти едва не касались друг друга.

– Послушай, а ты не считаешь, что одним из ловцов собак… – сказала я.

– …был тот человек в маске ворона и тот человек с кнутом?

– Да.

– Нет, ни один из ловцов собак не был тем человеком из моих снов. Его ненависть была гораздо более сильной.

– Значит, его в реальной жизни не существует, – с надеждой сказала я.

– Думаю, существует, – возразил Макс. – Если мы – те собаки из снов, то, значит, тот человек в маске ворона где-то неподалеку.

– Если… – попыталась я было с ним поспорить, но запнулась и ничего больше не сказала.

Макс плотно свернулся клубком – так, будто хотел защититься во сне от тех снов. Я закрыла свой глаз, вдохнула запах Макса и уже почти заснула, когда вдруг услышала, как Макс заскулил:

– Лилли… Как же я ее теперь найду?

Еще вчера я бы пролаяла ему прямо в его морду, что маленькая девочка – человеческий детеныш – не стоит того, чтобы собака ей доверяла. Однако Макс меня кое-чему научил. Иногда бывает так, что важнее ослабить тоску какой-то другой собаки, чем поддаваться своим собственным чувствам. Я попыталась подыскать слова, которые утешили бы Макса, и, так ничего и не придумав, сказала лишь одно: