А Большая Лора тем временем разошлась не на шутку, решив, видимо, довести несчастных людишек до крайней степени испуга. Некоторые особенно мощные потоки плазмы время от времени отрывались от кипящей поверхности, неторопливо закручивались гигантскими огненными жгутами и плавно перетекали куда-то ввысь, почти в зенит, откуда на замершую в почтительном молчании равнину изливались потоки тепла и ослепительно яркого света. Там воцарился младший собрат красно-рыжего гиганта — белый карлик под официальным названием Лора Б, или Маленькая Лора, если без церемоний.
— Впечатляет, не правда ли?
Катя обернулась. За ее спиной стоял Алекс и улыбался во все тридцать два зуба. Господи, опять он, с тоской подумала Катя и молча развернулась обратно к Большой Лоре. Так называемый попутчик. Всю дорогу развлекал анекдотами, какими-то песенками и невероятными байками с погонями, катастрофами и даже, помнится, со стрельбой. Аварийщик, вроде бы из местных. В общем-то, неплохой парень, но надое-ел…
Тем не менее, надо же что-то сказать. Неудобно как-то получается.
— Как видите, даже слишком, — Катя кивнула в сторону притихших туристов.
— А, эти… Вы знаете, Кэт, я почему-то сразу понял, что вы не турист. У вас взгляд другой. Или я ошибаюсь?
— Не ошибаетесь. Я много лет прожила здесь, на Лорелее. Потом отправилась учиться на Землю, а теперь вот снова вернулась.
— Так я и думал. А ваша семья тоже здесь?.. — Алекс искательно заглянул ей в лицо и тут же осекся. — О, извините, пожалуйста, если что-то не так. Можете не отвечать.
Вот пристал. Ну что тут будешь делать. Надо бы послать его ко всем чертям, однако почему-то не хочется. Все-таки этот Алекс достаточно безобиден, даже немного смешон и совсем не похож на аварийщика. Ладно. Все равно вижу его в первый и последний раз. Надеюсь.
Катя мысленно вздохнула и произнесла:
— Никого у меня нет. Родители погибли на Горгоне, когда мне едва исполнилось десять. Сначала отец, потом мать. А опекун, дядя Леша, получил назначение на Лорелею и забрал меня с собой. Вот так и вышло, что почти половину своего счастливого детства я провела под светом двух Лор, Большой и Маленькой.
Они помолчали, потом Алекс тихо сказал:
— Извините, я не знал… Мое проклятое любопытство.
— Ничего, все в порядке, я не сержусь… — Катя обвела взглядом горизонт, ничего достойного внимания не увидела и решительно сменила тему разговора. — Кстати, когда же нас, наконец, заберут отсюда? Или они считают, что пешая прогулка в пару десятков километров — это то, что нам нужно?
Алекс вдруг оживился и быстрой скороговоркой, проглатывая окончания слов, тут же поведал, что, оказывается, «Ирида» прибыла в космопорт Лорелеи на шесть часов раньше, и ее здесь никто не ждал, а почему так получилось, неведомо не только ему, Алексу, но даже самому капитану, который клялся и божился, что привел корабль точно по расписанию и что во всем виновата Лорелея, которая, по его авторитетному мнению, находится совсем не там, где положено находиться порядочной благовоспитанной планете, а запретить посадку диспетчеры не могли, потому что из-за чего, собственно, мы же не виноваты, а болтаться на орбите, в общем-то, тоже не с руки, он, Алекс, не знает, почему, но так оно и есть, всегда так было, что вновь прибывающие корабли сразу же идут на посадку, и это с его, Алекса, точки зрения абсолютно правильно, потому что кому, спрашивается, интересно нарезать бесполезные круги вокруг планеты всего лишь в двух шагах от цели, а автобус для пассажиров в космопорте всего лишь один, давно нужно приобрести второй, да только руки у начальства до таких мелочей почему-то всегда не доходят, а с другой стороны, зачем здесь второй автобус, корабли ведь садятся не часто, можно и одним обойтись, просто не повезло нам, как раз сейчас автобус занят на погрузке частной яхты какого-то шейха или олигарха, кто их разберет, а вот как погрузят, так сразу же за нами… Уф-ф…
Катя выслушала столь выдающуюся тираду, пребывая в состоянии тихого ошеломления. Вот уж выдал, так выдал… Даже для него, пожалуй, уже чересчур. И откуда ему все известно? Наверняка, придумал, он может…
— Капитан «Ириды» — мой приятель, — пояснил Алекс. — Так что информация, можно сказать, из первых рук. Бедный Жорж… Сидит у себя в рубке, рвет на макушке последние волосы и ругается по радио с диспетчерской. — Алекс хихикнул. — Хотел бы я это слышать… Но в рубку меня почему-то не пускают.
И правильно делают, подумала Катя. Я бы тоже не пустила. Ни за что и никогда, ни под каким видом. И как его в родной аварийной службе терпят? Н-да… Каких только чудес на свете не бывает… Но все-таки, когда же, наконец, о нас кто-нибудь вспомнит? Туристы вон, и то притихли. Видимо, даже страх имеет какие-то вменяемые границы, и эти несчастные, похоже, их уже достигли… Нет, ну в самом-то деле… сколько можно терпеть это издевательство?
Автобус пришел через полчаса. Разомлевшие от жары и переживаний туристы заметно оживились и шумно повалили внутрь. Стюардессы с видимым облегчением перевели дух. Их нелегкая вахта наконец-то закончилась.
— Пойдемте и мы, Кэт, — произнес Алекс, — а то эти любители экзотики все места расхватают.
