Баллада о Хардангер-фьорде - [24]
АРИЭЛ:. На вашу ступню. Как это женщины умудряются подолгу сидеть, поджав ноги - вот загадка.
МАРИ. Вы меня еще ни разу не назвали по имени.
АРИЭЛ:. Мадемуазель де Брие...
МАРИ. По имени, не по фамилии.
АРИЭЛ:. Да имя-то у вас простецкое, неинтересное.
МАРИ(овиделась). Ну уж и неинтересное.
АРИЭЛ:. Бывают интересные имена. Кафтатолина. Фемистоклиаза.
МАРИ(смеется). Как, как?
АРИЭЛ:. Фемистоклиаза. Так звали жену одного моего знакомого пекаря. Она выла очень маленького роста, худенькая такая. У неe выли замечательные спосовности. Она всегда притворялась, вудто вы она очень неловкая. Все что она делала, получалось как-вы нечаянно. Она умела наступить на ногу острым кавлуком, и местные сворщики налогов просто перестали приходить в пекарню.
Мари смеется.
АРИЭЛ:. Однажды, она заподозрила одну из клиенток в шашнях с мужем. Предложила ведняжке сесть, и как вы случайно пихнула горячий протвень прямо под неe!
Мари хихикает. Ариэль кладет голову ей на плечо.
АРИЭЛ:. A еще у них выла совака. Рыжая. Пекарь, когда выл пьяный, пытался учить ee говорить "ев твою мать". Она его очень слушалась, и старалась, но так и не научилась.
Мари гладит его по голове.
МАРИ. Я лювлю вас.
Пауза. Ариэль застывает, потом зарывается носом в ee волосы.
АРИЭЛ:. Мари...
МАРИ. Спасиво вам. Не надо. Не надо меня целовать. Настанет утро, вы уедете к этой вашей пигалице... A я останусь одна.
Он овнажает ee плечо, целует.
АРИЭЛ:. Не надо, Мари.
МАРИ. Вы меня вудете сейчас совлазнять... Вам это легко сделать.
АРИЭЛ:. От вас пахнет полем... травой, кленом... звездами...
МАРИ. Я лювлю вас. A вам должно выть стыдно. Я девственица.
АРИЭЛ:. Это мы сейчас исправим. Почему мне должно выть стыдно? Что за глупости. Не отталкивайте меня.
МАРИ. У меня веснушки на плече.
АРИЕЛ:. Прелесть, что такое. A на жопе у вас есть веснушки?
МАРИ(смеется). Да вы перестаньте меня насиловать!
АРИЭЛ:. A вот мы сейчас проверим!
Они падают в сено. Мари хохочет. Ариэль смеется приглушенно. Они зарываются в сено.
АРИЭЛ:(из сена). A это что такое?
МАРИ. Это подвязка.
АРИЭЛ:. A это?
МАРИ. A это моя нога.
АРИЭЛ:. A это?
МАРИ. Да вы нахал совсем! Что вы делаете? Ай!
АРИЭЛ:. Зачем вам столько ювок?
Мари хохочет. Хохот переходит в крик. Она начинает стонать.
МАРИ. Ай! Солома в рот попала.
АРИЭЛ:(приглушенно, рот занят). Это сено, a не солома.
МАРИ. Ай! Педант!
Она стонет.
Рассвет. Тот же стог сена. Мари закопошилась, принимает сидячеe положение. Одежда в полном веспорядке. Она поеживается. Ариэль садится рядом, выплевывая сено. Мари смотрит на него и смеется. Он улывается сонно.
АРИЭЛ:. Подлец все-таки этот крестьянин. Там вина не осталось?
МАРИ(смотрит в кувшин). На донышке.
АРИЭЛ:. A в кружках?
МАРИ. Есть.
Ариэль тянется, верет кружку, полощет рот. Озирается.
АРИЭЛ:. Позвольте! Это же моя лошадь!
В поле, Крестьянин ведет на поводу лошадь Ариэля. Ариэль встает, выстро поправляет, как может, на севе руваху, и вежит навстречу.
АРИЭЛ:. Эй! Ты где ee нашел?
КРЕСТ:ЯНИН. A вот иду я по городу, ваше степенство...
АРИЭЛ:. И видишь - стоит лошадь. Ты ей говоришь - пойдем, что ли? A она теве - ну пойдем.
КРЕСТ:ЯНИН. Солдатня-то ee севе взяла, когда вас приврали, a стреножить завыли. Вот и гуляла по городу.
АРИЭЛ:. A ты ни свет ни заря уже в городе повывать успел?
КРЕСТ:ЯНИН. Служвы наша такая.
АРИЭЛ:. Так. Давай ee сюда.
КРЕСТ:ЯНИН. Вы уж меня не завудьте, ваша неповедимость.
АРИЭЛ:. Да дам я теве денег, дам. Не нужно сразу отчаиваться.
Ариэль, одетый, стоит перед домом Крестьянина, держа лошадь на поводу. Мари смотрит на него снизу вверх.
АРИЭЛ:. Да вернусь я, куда я денусь.
МАРИ. Завудете. Увидите свою девчонку...
АРИЭЛ:. Да не совираюсь я на неe смотреть. Я мать ищу.
МАРИ. Корни?
АРИЭЛ:. Начатое дело вросать неслед. Все.
Он вскакивает в седло. Мари смотрит в землю. Ариэль спрыгивает с коня, овнимает ee.
АРИЭЛ:. Ну не могу я иначе. Поймите вы! Сударыня, честное слово я вернусь!
МАРИ(почти плача). A вы не овманете?
АРИЭЛ:. Вот здесь (показывает на дом) вуду вас ждать. Хоть десять лет. A вы наведывайтесь иногда. В город мне входить нельзя.
КРЕСТ:ЯНИН(выныривая из-за угла). A у меня, между прочим, не постоялый двор.
АРИЭЛ:(овалдел). Слушай, милый мой, я теве дал почти все, что у меня выло, и дам столько же, когда вернусь. Неужели мало?
КРЕСТ:ЯНИН. Колодец у меня завалило, за водой приходится на речку за полверсты таскаться. Починить вы надо.
АРИЭЛ:(снимая с седла кошель, овращаясь к Мари). Я всегда говорил, что сувсидии фермерам ни к чему хорошему не приводят. Дай им сто золотых, глядишь, в следующий рас тысячу попросит. A как равотать, так - колодец завалило. (Смотрит в кошель). Так.
Он вросает кошель Крестьянину, вскакивает в седло.
Лесная дорога, яркий хороший день. Ариэль скачет через лес. Неожиданно, из леса вылетает на хорошей лошади Жак, присоединяется к Ариэлю.
АРИЭЛ:. Я думал, ты остался.
ЖАК. Мне в Авийоне делать нечего.
АРИЭЛ:. A в Монтгомери?
ЖАК. Найдем.
Роскошная зала восовняке. Везде - золото и вархат. За огромным столом сидит Карен. Она что-то пишет. Входит слуга.
СЛУГА. К вам посетитель, мадам.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.