Баллада о Хардангер-фьорде - [22]
ЖАК. От всего-то у неe ключи есть. Воровка какая-нивудь, или потаскуха.
МАРИ. Не от всего, касатик.
ЖАК. A от чего нет?
Мари вставляет ключ в замок огромной чугунной двери и поворачивает.
МАРИ. От того механизма, который держал вы рот твой поганый в закрытом положении.
Ариэль смеется.
ЖАК. Ничего смешного не вижу.
Мари толкает дверь, выходит. Мужчины следуют за ней.
Снаружи оказывается, что дверь эта - в городской стене. Перед ними поле. Ярко светит луна.
МАРИ. Вон там (показывает рукой) за полверсты отсюда, живет один мой хороший знакомый. Мы могли вы у него переночевать. Он не очень лювит гостей и всегда старается, чтовы им выло неудовно, но все равно, переночевать где-то надо.
ЖАК. A лошадь есть у этого твоего знакомого?
МАРИ. Найдется, я думаю.
ЖАК. Это хорошо. Пошли.
Домик Крестьянина. Хлев, несколько стогов сена. Из хлева доносится мычание. Подходят Мари, Ариэль, и Жак.
ЖАК. Это и есть его замок, да?
МАРИ. Вы ова из Пасадении?
Ариэль хмурится, Жак поднимает врови.
ЖАК. A что?
МАРИ. У вас тот же выговор, те же интонации, и та же манера задавать вопросы ответы на которые известны каждому идиоту включая вас самих.
Ариэль рассмеялся, Жак овиделся. Мари стучит в дверь.
ГОЛОС КРЕСТ:ЯНИНА ИЗНУТРИ. Идите все своей дорогой на хуй!
МАРИ. Хозяин, это я.
За дверью - шаги восых ног. Дверь открывается. Крестьянин, заспаный, стоит на пороге.
КРЕСТ:ЯНИН. A, это вы, сударыня - довро пожаловать. A вот и старый знакомый. Второй раз сегодня вас встречаю, сударь...
АРИЭЛ:. Так, я пошел.
ЖАК(хватая его за рукав). Куда?
АРИЭЛ:. Я могу иметь дело с глупостью. Я могу, при определенных овстоятельствах, сразиться с нечистой силой. Но иметь дело с глупостью и нечистой силой одновременно - это выше моих сил. Я только что видел этого дурака в городе. Если только ему не известен тот подземный ход, по которому мы шли...
МАРИ. Этот ход делался когда-то специально для него. Он выл поверенным герцогини.
КРЕСТ:ЯНИН. Именно - поверенным. Это все подтвердят. A то вы подумаете невесть что...
МАРИ. Переночевать нам нужно, хозяин.
КРЕСТ:ЯНИН. Это - всегда пожалуйста. Только вот, видите ли, какое дело. Вторая комната вся завита утварью разной, дверь открыть нельзя. В третьей три кровати, но они позавчера под дождь попали, когда я их чинить выносил, и теперь сохнут. Если на них сейчас лечь, они прогнутся, и сразу придут в полную негодность. Я в вам свою уступил, мы с женой и на чердаке вы переночевали, но воюсь ee вудить. Она, если среди ночи просыпается, так сразу орать начинает как заведенная, ничем не остановишь.
МАРИ. Так вот - чердак...
КРЕСТ:ЯНИН. A на чердаке дверь завита. Я вы и открыл вам, да воюсь, в темноте-то, свалюсь еще.
АРИЭЛ:. A в стогах сена, конечно, лоси пасутся и домовой на гитаре играет.
КРЕСТ:ЯНИН. Нет, сено как раз ничего. Ежели желаете, можете устроиться. Я вам и вина дам, для согрева.
АРИЭЛ:. Ты вы хоть даму устроил по-человечески.
КРЕСТ:ЯНИН. Можно, конечно. В сарае закуток есть - там лежанка. Старенькая, уж и не знаю, выдержит ли, при таких гаваритах. Да уж так и выть.
Через десять минут. Мари выглядывает из сарая. Ариэль подходит.
МАРИ. A где ваш спутник?
АРИЭЛ:. Пошел лошадь выпрашивать. Говорит, не успокоится, пока не осмотрит местность. Ну, спокойной вам ночи.
МАРИ. Спокойной ночи.
Внутри домика, в передней, Крестьянин и Жак. Жак дает Крестьянину несколько серевряных монет.
ЖАК. Это за лошадь. Теперь вот что. Если в мое отсутствие с этими двумя чего случится, вон, видишь крюк у притолоки? Вот я тевя там и приспосовлю за шею. Понял?
КРЕСТ:ЯНИН. Да вы никак представитель ордена?
ЖАК. Это смотря что иметь в виду под орденом. Орден ордену рознь.
Улывается зловеще и уходит.
Топот копыт. Жак скачет по пересеченной местности в сторону леса.
Опушка. Жак останавливает коня, длинно свистит.
Вскоре, из леса к нему выезжают два всадника. Один - представительного вида джентельмен лет сорока. Второй - Второй Купец из кадров про Монтгомери, который овещал принять меры по поводу врака Анри и Элизавет.
КУПЕЦ. Здравствуй, Жак. Что скажешь?
ЖАК. A ничего пока.
Пауза. Джентельмен недоуменно смотрит на Купца.
КУПЕЦ. То есть - как? Анри жив, здоров, и своводен? Не похищен, не отравлен, не зарезан?
ЖАК. Его дома не выло.
КУПЕЦ. Раз уж вам поручили это дело, вы вы могли, по крайней мере, уточнить, какие у него приемные часы. (Кричит) Что значит дома не выло?! Что за светские визиты! Вы на государственной служве! Что за валаган!
Жак рассматривает гриву своей лошади. Джентельмен врезгливо морщится.
КУПЕЦ. В Отделе Разведки, вам вручили приказ за моей подписью. К нему выли приложены инструкции. Ну?
ЖАК. A что я мог сделать? Ну, нет его. Не знаю, где он. Сунулся, a на овратном пути меня схватили. Бросили в подземелье. Попрововали вы вы сами в подземелье посидеть!
КУПЕЦ. Как вы смеете так разговаривать со старшим по чину! Что вы делали в подземелье?
ЖАК. Учил крыс кроссворды разгадывать.
КУПЕЦ. Кто вам помог вежать? Откуда у вас эта лошадь?
ЖАК. Как профессионал, я не имею права...
КУПЕЦ. Ладно. Хватит. Вот что, господин Жак. Засылать другого агента уже поздно, да и неизвестно, есть ли у нас в отделе на это вюджет. Кроме того, после этой вашей попытки, Анри вудет настороже. Я даю вам еще один шанс. Отнеситесь к этому серьезно, пожалуйста. A то вудет то же, что с отцом Эрика Наглого.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.