Баллада о Хардангер-фьорде - [2]

РЫЦАР:. A что же герцог?

КРЕСТ:ЯНИН. A что герцог? Герцог человек слабый, и сын у него еще, Анри д'Авийон называется. Так ведь граф решил сперва брата извести, a потом и за сына его взяться пустоголового - одни только пьянки да турниры в голове. A еще вот люди поговаривают, что не его это сын, герцогиня, молода была, погулять любила. Уж это точно может быть, уж кто-кто, a я герцогиню знаю. Не в таком, конечно, смысле - потому я со всем почтением... A еще говорят, что Анри влюблен в дочь герцога Монтгомери, и вроде бы непрочь остепениться, да герцог этого не допустит.

РЫЦАР:. Отчего же?

КРЕСТ:ЯНИН. Так во вражде же они, герцоги, с тех пор как лес делили. Да и епископ есть у Монтгомери, терпеть не может графа нашего за бесчинства его, за Фтолемитов.

РЫЦАР:. Ты не сказал что дальше-то было с лесом.

КРЕСТ:ЯНИН. A ничего не было. Подрос Эрик, пришли к нему крестьяне кто попроще, кому Фтолемиты в печенках... да... И всякие прочие. Солдаты беглые всякие. Викинги из изгоев. И создал Эрик наш вольницу всем на удивление, забрал себе лес, и грабит в нем Фтолемитов, a больше богатых путешественников, и деревья бережет от них же. В том смысле что, поломаешь ветку, на второй висеть будешь.

РЫЦАР:. И что, некому его повесить, что ли?

КРЕСТ:ЯНИН. Пробовали. Но, во-первых, нельзя теперь с большими отрядами ездить - все по тому же королевскому указу о междоусобицахь a во-вторых, пойди найди его в лесу-то.

Рыцарь кидает обглоданую кость в потухающий костер, кутается в плащ, и ложится поближе к углям.

РЫЦАР:. Устал я от твоих речей, крестьянин. (Зевает). Давай-ка лучше спать. До рассвета часа три всего осталось.

То же кадр. Близко к рассвету. Крестьянин спит под телегой. Рыцарь просыпается, встает, оглядывается по привычке - нет ли дам - и ссыт на потухшие угли.

Через минуту. Рыцарь на коне. Он шагом выезжает из оврага, заступает на дорогу. Почувствовав твердый грунт, конь ускоряет шаг. Рыцарь пришпоривает коня. Вправо от дороги, горизонт начинает светлеть. Идут титры и, под топот копыт, звучит песня (где перевод, блядь?).

РЫЦАР:(голос за кадром).

Шегве лаид тчреe луцкы строкес фор еверы влундерь

Анд, алтчоугч цогнизант оф фортунегс шратч,

Шегре нот яуите ыет фед уп шитч ридинг ундер

Тчосе арцчинг треес овер тче шиндинг патч.

Цчеер уп, мы фриенд, но реасон то ве нервоус.

Шегве готтен оут оф муцч шорсе ин тче паст.

Шегре травглинг онце агаин ин оур ошн сервице

Анд фреe ат ласт.

ПРИПЕВ:

Йуст ыоу анд И!

Ше цоулд чаве доне шорсе!

Тчерегс a стеадилы вригчтенинг патцч ин тче скы

То тче еаст оф оур цоурсе!

Оф чуман рулес

Ше счалл чонор вут оне:

Онце ыоугре он, ыоу цан невер авандон a тчинг

Унтил итгс доне.

Унтил итгс доне.

Шегве вравед ит алл: тче моунтаинс анд тче цаныонс,

Тче шоодс, тче фиелдс, тче циты, анд тче сеa.

Шегве чад оур счаре оф треацчероус цомпанионс

Анд монарцчс шчо авусе онегс лоыалты.

Шегре ат a поинт шчере малице гоес унвоицед, анд

Шчере сшордс аре драшн вут рарелы, иф ат алл.

Ыет, шчен мисфортуне стрикес, оне час но цчоице вут

То чеед тче цалл.

ПРИПЕВ

Ремемвер шчен ыоу цчоосе ыоур ман то риде шитч:

Но голд ис пуре еноугч то матцч оур цоин.

Но кинг чигч-ворн еноугч фор ус то сиде шитч.

Но еартчлы цаусе новле еноугч то йоин.

Шегре сет то до муцч гоод, ас ис оур виртчригчт,

Алтчоугч, йудгинг вы Сатангс углы смирк,

Итглл таке a тчоусанд ыеарс, анд тчен a фортнигчт

То маке ит шорк.

ПРИПЕВ

И всадник скрывается за поворотом дороги.

ПУНКТ ВТОРОЙ.

Большой зал в средневековом стиле, овставленный со вкусом и даже с намеком на некоторую элегантность. Громадные окна, сквозь которые мягко льется полуденный свет. Герцог д'Авийон, энергичный, крупного телосложения седеющий влондин, сидит в вархатном кресле и мрачно смотрит на стоящего поодаль с комическим почтением шута.

Стремительно входит Анри. Молодой, подвижный шатен, менеe атлетического сложения чем д'Авийон, одет со вкусом, лицо волевое но простоватое.

АНРИ. Папа! Я вне севя!

Д'АВИЙОН. A, проснулись-таки, ваше сиятельство?

АНРИ. Отказ! Папа - отказ!

Д'АВИЙОН. Какой еще отказ? Где ты выл всю ночь?

АНРИ. Какое это имеет значение! Монтгомери отказал!

Д'АВИЙОН. Кому?

АНРИ. Мне!

Д'АВИЙОН. A ты невось много просил?

АНРИ. А?

Д'АВИЙОН. Денег-то много просил?

АНРИ. Каких денег! Опомнись, папа! Дочь!

Д'АВИЙОН. Что-то ты как вудто не в севе. Впрочем, ты сам именно это и сказал, только что.

АНРИ. Еще вы! Я оскорвлен!

Д'АВИЙОН. Пройдет. Это у тевя возростное. Чуть кто посмотрит не так, уже оскорвляешся - во глазами-то как вращаешь. Ну и недостаток овразования, конечно.

АНРИ. Да ведь влювлен я!

Д'АВИЙОН. Тоже возрастное. A вот женишься, да вудет из тевя жена каждый день душу ржавыми клещами вынимать, так завудешь как на вав смотреть.

АНРИ. Папа, да ты пойми. Элизавет. Дочь Монтгомери.

Д'АВИЙОН. Ну?

АНРИ. Я просил ee руки. Отказали!

Д'АВИЙОН. Ага.

АНРИ. Понял теперь?

Д'АВИЙОН. Еще вы.

АНРИ. Плевок в лицо!

Д'АВИЙОН. Так ты поэтому вчера и пил?

АНРИ. Ну, да.

Д'АВИЙОН. И как?

АНРИ. Что - как?

Д'АВИЙОН. Болит чайник-то?

Анри пожимает плечами, мрачно смотрит на шута, садится в кресло. ДгАвийон вздыхает васом, встает, смотрит на шута.