Балканский синдром - [6]

– И у вас нет ни одной? – не выдержав, вмешался Шаповалов.

– Есть, – ответил прокурор, снял очки, протер стекла, снова надел их, – но это очень нехорошая версия. Тогда остается предположить, что это убийство связано с политической деятельностью господина Баштича и в его устранении были заинтересованы наши спецслужбы. Только в том случае, если пленку сумели заменить, а некоторые охранники были в сговоре, все выглядит достаточно правдоподобно. Иначе говоря – это политическое убийство, когда сотрудники охраны и офицеры полиции смогли договориться или их элементарно купили, чтобы они не заметили возможного убийцу. Но предположить, что сразу полтора десятка наших лучших офицеров и сотрудников оказались замешаны в этой непонятной истории, значит не доверять нашим спецслужбам. На это мы тоже не можем пойти.

– Среди офицеров полиции, которые там дежурили, двоих я знаю лично и могу за них поручиться, – вмешался Обрадович.

– Вот поэтому мы к вам и приехали, – закончил Вукославлевич. – Нам нужна ваша помощь в этом расследовании, господин эксперт. Мы знаем, что вы тоже не верите в различные потусторонние силы или в мистику. Баштича убил конкретный убийца, и наша задача – его обнаружить.

– Больше ничего не хотите мне сообщить? – спросил Дронго.

Обрадович посмотрел на прокурора, ожидая, что тот заговорит, но Вукославлевич молчал. Тогда заговорил он сам:

– Вы читали материалы об убийстве Баштича?

– Читал. И обратил внимание, что среди тех, кто был в этот день в особняке, вы не назвали еще одного человека, которого тоже допрашивали. Это сын господина Баштича – Зоран.

Обрадович снова посмотрел на прокурора, но тот по-прежнему упрямо молчал. Очевидно, эта щекотливая тема была настолько закрытой, что он вообще не хотел говорить о ней в присутствии российских руководителей спецслужб. Подобные частности они могли бы обсудить с экспертом и без участия российских генералов. Дронго же был неумолим.

– Значит, Зоран там был? – повторил он.

– Да, – ответил Обрадович, – он там тоже был. – И снова взглянул на прокурора.

Тот кивнул и заговорил:

– Зоран Баштич был последним, кто видел живого вице-премьера в тот злополучный вечер. Сразу после совещания господин Баштич поднялся к себе, и к нему зашел его сын. Вернее, даже не так. Вместе с господином вице-премьером в его апартаменты поднялась его помощник госпожа Милованович. Затем она вышла и спустилась вниз. Только после этого туда поднялся сын господина Баштича Зоран. Пробыл он в апартаментах отца недолго, несколько минут, затем вышел и спустился вниз. Охранники обратили внимание на его плохое настроение. Но у Зорана есть алиби: примерно через час после его ухода господин Баштич позвонил своему заместителю Петковичу и разговаривал с ним. Однако на допросе Петкович подтвердил, что голос звонившего показался ему несколько необычным. Должен вам сказать, что голоса отца и сына очень похожи. Это тоже правда. – Вукославлевич кинул взгляд на генерала Обрадовича, словно спрашивая, все ли он сказал.

Тот сидел неподвижно. Было понятно, что это убийство и даже разговоры на эту тему – неприятное испытание для обоих гостей. Очевидно, именно в силу этих причин расследование нужно было поручить иностранному эксперту, никак не связанному с сербскими властями.

– Мы рассчитываем на вашу помощь, – сказал Вукославлевич.

Дронго молчал.

– Вы согласны нам помочь? – уточнил Обрадович.

– Вы можете взяться за расследование этого убийства? – спросил Самойлов. – Если, конечно, считаете, что убийцу можно найти спустя два месяца после убийства.

Все трое смотрели на детектива. Шаповалов усмехнулся. Он слишком хорошо знал Дронго. Этот человек никогда не отступает перед трудными задачами.

– Мне очень лестно, что наши коллеги, приехавшие из Белграда, считают меня способным провести это расследование, – ответил Дронго. – Полагаю, это достаточно интересный случай, тем более если убийство такого известного политика связано с его политической деятельностью. Но хочу предупредить, что не могу гарантировать результата. Я не маг и не волшебник, а всего лишь обычный аналитик, который пытается применять на практике свои теоретические построения.

– Мы это знаем, – сразу сказал Вукославлевич. – Назовите, пожалуйста, сумму вашего гонорара. От имени нашего правительства я уполномочен заявить, что мы согласны на все ваши условия. Но нам нужны будут конкретные результаты этого расследования.

– И имя убийцы, – если это возможно, – добавил Обрадович.

Дронго медленно кивнул головой. Похоже, он может потом пожалеть, что согласился взяться за подобный невероятный случай, но, с другой стороны, для настоящего профессионала это своего рода вызов. Суметь раскрыть подобное преступление – значит переиграть возможного убийцу или организатора убийства, который сумел все продумать таким невероятным образом. Поэтому Дронго кивнул во второй раз и боковым зрением увидел довольное лицо генерала Шаповалова.

Глава третья

Ровно гудели моторы. Самолет вылетел из Москвы точно по расписанию. В салоне бизнес-класса находились генерал Обрадович, прокурор Вукославлевич и неизвестный эксперт, которого все называли странным именем Дронго, немного похожим на югославское Драган или Драдан. Вчера ночью ему позвонил генерал Самойлов.