Бали - остров живых богов - [72]

А день уже клонится к вечеру. Солнце постепенно заходит за горизонт, растворяясь в нежных алых красках. Тысячи людей стоят, сидят, лежат на склоне и смотрят вниз на редкую и вместе с тем знакомую картину: на золотые башни и сидящих перед ними, погруженных в благоговейное раздумье людей, таких же, как они, балийцев и вместе с тем как бы отрешенных от мира, поскольку для них наступают последние мгновения исключительного события. Сейчас, когда зайдет солнце, им принесут факелы, и за считанные минуты они превратят золотую действительность искусно изготовленных башен в то, чем все мы были, есть и будем, — в пепел.

Это последний, заключительный аккорд праздника Балигиа — последний акт всех повторяющихся событий жизни и смерти, как сказал бы балиец. Ведь после того как золотые башни растают в багровом пламени, после того как их прекрасная форма перейдет в бесформенную массу, низвергнется в ночь и их остатки будут преданы морским волнам, воцарятся тишина и покой — покой, который передает равномерное движение волн.

ПО ИСТОРИЧЕСКИМ И СВЯЩЕННЫМ МЕСТАМ

Вечность преходящего

Священный праздник такого высокого уровня, как Балигиа, проводится не на каком-то особом месте, отличающемся знаменитым прошлым или уникальной архитектурой, — для него отводится временное место, и уже через несколько дней даже не верится, что здесь проходила значительная религиозная церемония. Это очень характерно для балийского мышления. Тем самым балиец подчеркивает не только неповторимость события, но и его преходящий характер. Возможно, столь необычное мышление связано, с одной стороны, с геологической структурой острова, который постоянно находится под угрозой извержения вулканов, ведь почти все на Бали несет на себе следы катастроф, а с другой стороны, с религиозным значением церемонии очищения душ, производимой во время Балигиа, поскольку в итоге оно не опирается ни на что постоянное и не создает ничего сущного.

А может быть, этот глубокий смысл скрыт в чертах балийской архитектуры? Кроме стен, ворот, башен и пьедесталов для богов, столетиями многое (например, залы для собраний и молельни) здесь создавалось из материала, не отличавшегося долговечностью.

Для балийца была бы непонятна идея точного воспроизведения храма после его разрушения, как, например, реконструкция многих церквей и соборов, проводившаяся в Европе после второй мировой войны. Ведь балиец придает значение не самому храму, а происходящему в нем священному ритуалу. Здесь речь идет не о материальных или архитектурных ценностях, ставших религиозными символами, а о духовных взаимосвязях, о мире религиозных представлений, которые находят свое великолепное, но весьма недолговечное выражение в богатстве красок и разнообразии форм жертвоприношений.

К именные свидетели далекого прошлого встречаются на острове крайне редко. Мы можем посетить важнейшие из них во время однодневной поездки — ведь все они сконцентрированы в довольно небольшом районе южной части Бали, там, где свыше тысячи лет назад появилась и получила свое развитие древнейшая культура острова. Однако, когда мы говорим об этих свидетелях давно минувших времен, речь идет не о строениях, а о монолитах, о пещерном и рельефном искусстве. Связать все эти произведения с точными именами и датами просто невозможно, поскольку на Бали в отличие от Явы не существует какой-либо хронологической основы и изображении исторически датируемого. И в этом проявляется главная черта существования — отсутствие связи со временем, что и сегодня определяет ритм балийской жизни. Даты, которые балийцы устанавливают для своих праздников, отмечаемых ежегодно или раз в столетие, следует воспринимать лишь как следствие ритмических, а не хронологических факторов. В связи с этим о балийской культуре как культуре религиозной, вероятно, можно сказать, что она возникла из представления о вечности преходящего. Это касается жизни человека в ритме его земных рождений, круговорота сева и урожая, что приобретает особый смысл в отношении к главному продукту питания — рису. Это касается и последовательности праздников, а также связанного со всем предыдущим чередования загрязнения и культового очищения, что стало закономерностью балийской жизни.

Пещера Гоа Гаджа

Путь от Денпасара к историческим достопримечательностям юга острова — это одновременно путь в горы, в мир все круче поднимающихся вверх рисовых и фруктовых террас, представляющих собой впечатляющую картину интенсивного сельскохозяйственного использования земли даже там, где ее крайне трудно обработать.

За Денпасаром вдоль дороги, ведущей на северо-восток, отделенные лишь звеньями небольших кустарных предприятий деревни выстроились одна за другой в сплошную цепочку. С древних времен на Бали в каждой деревне имеется свое, присущее только ей традиционное ремесло, передающееся из поколения в поколение.

Так, в Батубулане, уже известном нам своим древним храмом Пура Пусех, украшенным статуями Будды, мы встретились с искусством каменотесов. Перед каждым домом сложены уже готовые изделия — множество рельефных украшений для храмов, фигур стражей и демонов, медитирующих будд — все, что балийцы охотно ставят в своих кампунгах. Недавно в Батубулане появилось второе ремесло — текстильное, а именно прядильное и ткацкое производство. В деревне изготовляются прекрасные ткани для праздничной одежды, саронги, набедренные повязки, которые носят на всех праздниках, платки, шали.