Балерины - [40]

Павлову не удивляло, что Россия дала миру замечательных и знаменитых танцовщиц и танцовщиков. Она как-то сказала интервьюеру, что танец в натуре русских и что славяне вообще природные танцоры, так же как итальянцы — природные певцы.

Павлова разговаривала с девочками о творчестве как с равными.

— Только техники для того, чтобы стать великой артисткой, еще недостаточно, — поясняла она, — внимательно прислушивайтесь и присматривайтесь ко всему и ко всем! Учитесь все видеть и все слышать. Если вы возвращаетесь домой, скажем, в автобусе, там всегда много людей, за которыми интересно наблюдать. Вот сидит усталый человек, другой чем-то опечален, третий улыбается своим мыслям. А вот надменная дама. Глядя на них, старайтесь понять, что отличает их друг от друга. И это «что-то» храните в памяти, оно когда-нибудь пригодится в работе над сценическим образом.

Павлова считала, что ее юным ученицам-англичанкам не хватает живости, темперамента. И, кроме того, они непроизвольно подражают кому-либо, боясь оставаться самими собой.

— Не пытайтесь повторять талантливых балерин, — учила она, — стремитесь к самобытности. Возможно, ваше исполнение не поразит зрителя глубиной трактовки, но все же лучше дать свое, пусть и не столь яркое, чем копировать других.

Как не пожалеть о том, что не были записаны, собраны, изданы беседы Анны Павловны на уроках в студии, разговоры с сотрудниками, со всеми теми замечательными людьми, с которыми ей приходилось встречаться.

Работа в студии с детьми давалась балерине с великим напряжением. Она сердилась, срывалась. Испуганные и огорченные, ученицы горько плакали. Растерянная учительница звала кого-нибудь на помощь и отсылала девочек в сад к озеру смотреть лебедей.

Павлову иногда спрашивали:

— Отчего у вас нет детей? Вы так их любите!

Да, она любила детей страстно и нежно. Но отвечала на вопрос как артистка:

— Балерина не вправе вести жизнь, желанную для большинства женщин. Она не может обременять себя заботами о семье и хозяйстве и не должна требовать от жизни тихого семейного счастья, которое дается большинству!

Ричардсона интересовали мысли Павловой о русском балете, а также английском.

— Что, по вашему мнению, мешает английскому балету стать вровень с русским? — задал он вопрос балерине.

Павлова охотно делилась с ним своими мыслями о хореографии разных стран.

— Нужно обязательно создать центральный орган в виде, скажем, национальной школы, — решительно заявила она.

Ричардсон невесело заметил, что открыть такую школу совершенно немыслимо в Англии в настоящее время. Если бы кто-нибудь пожертвовал солидную сумму денег, тогда иное дело, Павлова считала, что английский балет мог бы иметь перспективы, если бы нашлись хорошие педагоги. К сожалению, в Англии, как и в Америке, чаще встречаются учителя, которые не только не умеют учить правильно танцевать, но, что хуже, иногда физически уродуют учеников. Они предлагали детям на занятиях упражнения, противопоказанные детскому возрасту. Такие горе-педагоги не учитывают главного — конституции ребенка.

— Человек — не машина, — энергично напомнила она. — У каждого ребенка восьми-девяти лет есть свои индивидуальные особенности!

Узнав, что в Англии преподавателем балета становится любой, кто пожелает, Анна Павловна долго не могла успокоиться и с горячностью повторяла: «Это преступление!»

В Лондоне, где население перевалило за восемь миллионов, не было постоянной оперы. Восемь-десять недель от силы продолжался летний оперный сезон, всегда с солистом или с солисткой с мировым именем. А потом Ковент-Гарден отдавался во власть любителей бальных танцев.

Павлова не уставала доказывать своим зарубежным друзьям — и артистам, и государственным деятелям, — как необходимы национальные театры, консерватории, театральные училища. В полноценных театрах, убеждала балерина, — путь к культуре народа.

— Моя родина, — увлеченно говорила Павлова, — может гордиться своим зрителем, потому что он воспитан на прекрасных образцах русской национальной классики — и в драме, и в опере, и в балете. В Москве Большой театр и Малый, в Петербурге Мариинский и Александрийский не зависят от кассы, они получают правительственную дотацию. И могут приглашать талантливых художников, дирижеров, известных музыкантов. Сколько лет уже существует Мариинский театр, Большой! И посмотрите, какие великолепные артисты там поют, танцуют. Это они приезжают к вам на гастроли, им вы бешено аплодируете. А русский зритель кто? Не только генерал или большой чиновник, ученые, студенты, курсистки, служащие, простой народ! Я сама всем обязана своему театру! Хороший постоянный театр — всегда воспитатель вкуса публики, он помогает приобщиться к прекрасному.

Впоследствии Филипп Ричардсон и английский критик Арнольд Хаскелл в своих книгах подробно рассказали о том, с каким вниманием Анна Павлова относилась к возрождающемуся в те годы английскому балету. Иные из англичанок, кто был в ее труппе, впоследствии сами стали преподавательницами и организаторами частных танцевальных школ.

Судьба Анны Павловой складывалась так, что ей приходилось подолгу жить за границей. Но свой дом на чужбине пока она считала только временным пристанищем, как временными бывали для нее купе вагона, каюта парохода. Она покидала свой Айви-Хауз по нескольку раз в год и неизменно отправлялась в родной Петербург, когда наступал театральный сезон.