Баламут - [25]
— Ну, эту, твою… бывшую, значит, на Светлужке с Тишкой накрыли, — зачастил азартно Ленька. — У Аришкиного омута… ну, у того, одичалого, в котором после войны девка Мишкиных утопилась. В этом как раз месте они оба голышами и плескались в свое удовольствие!
Олег покачал большой, взлохмаченной головой, позевнул лениво.
— Я что-то спросонок не пойму… кто с Тишкой купался?
— Да опять же Сонька — отчаянная головушка! Кто же еще на такое отважится! — Ленька снова залился смешком.
— Сонька, говоришь? Враки! Или ты не знаешь, какая она трусиха? Она на километр не подойдет к берегу! Да только ли она змей боится? Весь женский пол…
Ленька нетерпеливо перебил Олега:
— Все змеи на Уркину гору уползли. Наша соседка, тетка Глафира, сказывала: забрела она послепозавчера… тьфу, ты — третьеводни! Забрела она третьеводни на Уркину гору — за земляникой ходила, а ее голая вершина вся гадюками кишит. Свадьба, видно у них… клубками перевились, тошно даже смотреть. Так что теперь не один ты, герой, а все, кому охота, стали бултыхаться в Светлужке.
Повалившись опять на тулуп, Олег спросил — все еще недоверчиво:
— А как же их накрыли?
— Бельишко ихнее какой-то хват припрятал. Вот из-за чего сыр-бор разгорелся! Хватились они одежки, а ее и след простыл. Мечутся туда-сюда по берегу, а тут и пацанята набежали. Не то мальчишкам кто-то шепнул, не то сами случайно наткнулись на голую парочку в бедственном положении. А уж когда муженек Соньки прикатил на мотоколяске, Тишка на тот берег переплыл и огородами, все огородами, прикрывая рукой срам, домой прокрался. Сонька, естественно, заявляет муженьку: «Купалась одна и сном-духом никакого Тишку не видела, а бельишко, дескать, слямзил кто-то». Но Вася, он мильтон с нюхом, стал шарить по кустам. Не зря люди балакают: ежели самогонщик какой или жулёк в сельповской лавке заведется, то он непременно выследит и накроет! Ну, и тут тоже… Шарил, шарил Вася и наткнулся. В дупле вяза нашел узел. Тут тебе и Тишкина гимнастерочка с брючками, тут тебе и Сонькин сарафанчик-раздуванчик с панталончиками.
— Хо-хо! Ну и знатная историйка! — протянул Олег без особого рвения. — Вот спишь себе и знать ничего не знаешь, а люди, ишь ты, какие номерки откалывают!
— Так уж и знать ничего не знаешь? — подозрительно переспросил Ленька. Чуть выждав, прибавил: — А по селу слушок пополз… будто твоих рук это дельце пикантное. Соньке мстишь за измену.
— Я? — Олег, оскалясь, приподнялся на локте, сверкая налившимися кровью глазами. — Да я глотку за поклеп перегрызу! Скажи только, кто брешет?
Трусливо пятясь назад, к дверце, Ленька кисло заулыбался.
— Перестань! Ну, чего вылупился? Это я так… попытать тебя хотел.
XIV
Тощий, до крайности измученный болезнью, Пшеничкин помолчал, уставясь на Олега круглым, немигающим глазом. Олегу почему-то всегда казалось, даже с незапамятных — первых школьных — лет, что Семен Семеныч особенно пристально смотрит на собеседника левым — стеклянным глазом. Отвечая, бывало, заданный урок, восьмилетний Олег старался не глядеть в продолговатое иссохшееся лицо учителя с резкими аспидными морщинами.
«Вот что наделала с человеком война, — вздохнул про себя Олег, переводя взгляд на холодные плитки больничного пола. — А говорят, парнем красавец из красавцев был. Девки по Пшеничкину с ума сходили».
— Не вздыхай глубоко, не отдадим далеко, — заговорил Пшеничкин шутливо, негромко, дотрагиваясь до Олегова плеча узкой трехпалой рукой. — На той неделе меня выпишут. Потерпи чуток и не буянь. И Лукшину скажи… скажи старому — в обиду не дадим. — Он улыбнулся — задорно, ободряюще. — Я ведь тебя, Олег, еще таким вот помню. С мальчишеских лет ты горяч. Так и не удалось мне обуздать скакунка, — И кашлянув в кулак, добавил, добавил жестко, наставительно: — Я бы на твоем месте не бросал огородную бригаду. Самовольничать…
— А вы что, думаете мне не надоело две недели бить баклуши? — не вытерпев, взорвался Олег. — Я готов бревна таскать, только бы…
В коридоре появилась сестра, неслышно притворив за собой стеклянную дверь. Сказала непреклонно:
— Пшеничкин, пора укол делать.
— Да, да, — Пшеничкин заспешил, вставая. Придерживая левой рукой полы пропахшего лекарствами халата, он еще раз похлопал Олега правой, трехпалой, по плечу. — Ну, Плугарев, бывай. До скорой встречи.
Идя по двору больницы, Олег озорно подмигнул идущей навстречу девчонке — голенастой, невзрачной, бледностью и нескладностью своей так похожей на агрономову дочку Верочку, над которой он от души поизмывался в огородной бригаде. Девчонка жарко покраснела и припустилась со всех ног бегом, точно Олег собирался за ней увязаться. Это окончательно его развеселило.
— Ну, и невеста без места! — закричал он вслед улепетывающей козе. — А я-то посвататься хотел!
Шагая к райисполкому, где он надеялся найти попутный транспорт, Олег подумал: «Наверно, зря я беспокоил Пшеничкина… ему вредно сейчас расстраиваться. А этого гада Волобуева надо гнать из бригадиров! И как только ухитрился эдакую власть над предом заиметь? Ума не приложу!»
Поморщился Олег, свел сурово брови. А на замаслившихся от пота скулах заходили желваки.
В предлагаемый сборник писателя-волгаря Виктора Ивановича Баныкина вошли произведения, получившие широкое признание читателей и критики — повести «Костик», «Бедовый мальчишка», «Отец». Их объединяют и место действия — среднее Поволжье, и смелые и отважные ребята — Ромка Мирошкин, выдумщик и заводила из волжского городка Красноборска (повесть «Бедовый мальчишка»), и справедливый горячий крепыш Родион, переживающий за отца, которого он так любит («Отец»), и братья Костик и Димка (повесть «Костик»). На долю братьев выпало столько увлекательных приключений во время летних каникул, когда они самостоятельно жили целый месяц у бабушки на даче на берегу привольной голубоокой Волги.В сборник включены и «Рассказы о Чапаеве», переведенные на многие иностранные языки и языки народов СССР.
В этот сборник включены произведения известного русского советского писателя, получившие признание читателей. Эти произведения объединяют раздумья о подростках, о трудностях, встречающихся на их пути, о дружбе и любви.
В сборник из серии «У пионерского костра» вошли рассказы В. Баныкина, Т. Сыдыкбекова, А. Шманкевича, В. Ананяна, Жана Грива, О. Хавкина.
Этот сборник повествует об отдельных эпизодах из жизни прославленного героя гражданской войны В. И. Чапаева, о любви бойцов к своему храброму командиру, о большой дружбе Василия Ивановича с крестьянами, о его внимании к детям и заботе о них.
Журнал «Уральский следопыт» 1975 г., № 12, стр. 70-73.Рубрика «Из книги природы».
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Андрей Блинов — автор романа «Счастья не ищут в одиночку», повестей «Андриана», «Кровинка», «В лесу на узкой тропке» и других. В новом романе «Полынья» он рисует своих героев как бы изнутри, психологически глубоко и точно. Инженер Егор Канунников, рабочие Иван Летов и Эдгар Фофанов, молодой врач Нина Астафьева — это люди талантливые, обладающие цельными характерами и большой нравственной силой. Они идут нетореной дорогой и открывают новое, небывалое.
Далеко, в больших снегах, затерялась сибирская деревня. Почти одновременно приезжают туда молодая учительница Катя Холшевникова с мужем-агрономом и художник Андрей Уфимцев. Художник, воспитанный деревней, и городская женщина, впервые столкнувшаяся с ее традициями и бытом, по-разному и видят и оценивают людей. О жизни в сегодняшней деревне, о современной интеллигенции, ее поисках, раздумьях, о нравственной высоте чувств и рассказывает новая повесть В. Коньякова «Снегири горят на снегу». Повесть «Не прячьте скрипки в футлярах» знакомит читателя с судьбой подростка, чья юность совпала с тягчайшим испытанием нашей страны: шла Великая Отечественная война Здание сибирской школы, переоборудованное в завод, тяжелый труд, недоедание, дома — холод и эвакуированные… Но повесть написана так, что все обстоятельства в ней, как ни важны они, — это фон, на котором показана по-настоящему благородная натура русского человека.
Лариса Федорова — писательница лирического склада. О чем бы ни шла речь в ее произведениях: о горькой неразделенной любви («Не лги себе»), о любви счастливой, но короткой («Катя Уржумова»), о крушении семьи («Иван да Марья»), в центре этих произведений стоят люди, жадные к жизни, к труду, к добру, непримиримые ко всему мещанскому, тусклому. Лариса Федорова родилась в Тюмени. В 1950 году окончила Литературный институт имени Горького. Несколько лет работала разъездным корреспондентом журналов «Крокодил», «Смена», «Советская женщина».
Роман ленинградского писателя Вильяма Козлова «Три версты с гаком» посвящен сегодняшним людям небольшого рабочего поселка средней полосы России, затерянного среди сосновых лесов и голубых озер. В поселок приезжает жить главный герои романа — молодой художник Артем Тимашев. Здесь он сталкивается с самыми разными людьми, здесь приходят к нему большая любовь.Далеко от города живут герои романа, но в их судьбах, как в капле воды, отражаются все перемены, происходящие в стране.Повесть «Я спешу за счастьем» впервые была издана в 1903 году и вызвала большой отклик у читателей и в прессе.