Бал был бел - [13]

«Свобода есть осознанная необходимость».

Кто-то из классиков.

Камера. Тюремный непокой.

Вроде бы свободы — никакой.

Если ж философски поглядим:

ты — осознан. Ты — необходим.

Праздники

Вроде бы и пить уже невмочь,

но попробуй график поломай:

кончилась Вальпургиева ночь —

а за нею сразу Первомай!

Прохожим

Люди! Осень пришла во дворы,

рдея!

Подскажите же, будьте добры:

где я?

Интервью

— Как вы достигли вершин?

— Признание совершим:

пока я катился на дно,

вершиною стало оно.

Солнечная ванна

Чуть возлёг — и над газоном,

как над головой Дамокла,

что-то лопнуло со звоном,

рухнул дождь, и всё намокло.

Рубаи

Язык кудрявый, матерный, родной,

ты вечен по сравнению со мной:

исчезну я, а ты всё так же будешь

кудрявиться над отчей стороной.

«Не смотри, что я уже седой…»

Не смотри, что я уже седой —

диссида осталась диссидой:

раньше увлекался «Континентом»,

а теперь вот — «Красною звездой».

«Провели бы двести двадцать Митек…»

Провели бы двести двадцать Митек

несанкционированный митинг —

да понабежали из ОМОНа

пятьдесят четыре Парамона…

О путях к сердцу мужчины

Кормит мужа хорошо и много,

никаких превратностей не ждёт…

Да, через желудок есть дорога.

Рассказать, куда она ведёт?

Черни

Вы, в разврате потонувшие,

отойдите, потому что я

не торгую звонкой лирою —

я чулками спекулирую!

«Изрёк Христос, осмеянный жестоко…»

Изрёк Христос, осмеянный жестоко,

что нет в своём отечестве пророка.

Так даже с этим на Руси негладко:

пророки — есть. С Отечеством накладка.

Эстет

Весь во власти мая месяца,

залюбуюсь даже дракою,

при условии что месятся

коммуняка с демокракою.

«Не расстраивайся, старина!»

Не расстраивайся, старина!

Скоро всё опять поменяем.

Сгинут чёрные времена,

станут светлым воспоминаньем.

Объективное

Да, конечно, Стенька Разин

был не слишком куртуазен,

да и пленная княжна

больно, знаете, нежна.

«Голубые наши очи ети!..»

Голубые наши очи ети́!

Удивительная нация мы!

Ну не может Русь без очереди:

не за маслом — так за акциями.

«Не доглядела…»

Не доглядела

Божья благодать:

грешило тело —

а душе страдать?

Голос из динамика

Чего расселся, идиот,

глаза навыкат?

Россия дальше не идёт.

Прошу на выход!

Прокурор

Я бы в строгой сталинской манере

за экономический развал

всем ворам влепил по высшей мере,

ежели бы сам не воровал!

Латинист

Пью в одиннадцать дня

прямо на веранде —

уж такой у меня

модус операнди.

«О Русь! Грядущего росток!..»

О Русь! Грядущего росток!

Взираю на тебя с восторгом.

Здесь Запад снюхался с Востоком

и спился с Западом Восток.

«Поглядите на пахана…»

Поглядите на пахана,

что подносит ко лбу щепоть.

Так за них ещё и Господь?!

Ну тогда нам и впрямь хана!

«Перебирая Борек, Гришек, Вовок…»

Перебирая Борек, Гришек, Вовок,

легко подумать, боже упаси,

что честных главарей преступных группировок

уже и не осталось на Руси.

Уроки тавтологии

Любители анекдота,

поймите мою трагедию:

подходит герой анекдота —

и: «Вставь, — говорит, — в трагедию!»

Назидательное

Ну вот опять пришло чего не ждали.

А ведь фантасты вас предупреждали!

«— Когда в нашем сердце сиял…»

— Когда в нашем сердце сиял

восторг героических дел,

скажи: ты за правду стоял?

— Дурак! Я за правду сидел.

2001

«Брожу и озираюсь допоздна…»

Брожу и озираюсь допоздна:

куда ни плюнь — такие все крутые,

что лучше уж нашествие Батыя,

чем собственная наша крутизна.

«Не брани враля и демагога…»

Не брани враля и демагога,

не кляни державный беспредел:

несть урода, аще не от Бога

нами бы со славой володел.

Итог

Кончилась анархия,

съедена стерлядка.

Думаю: а на хер я

требовал порядка?

III. Из сборника «Дым отечества» (2000)

Золотой застой

Мартен и Расин

(басня)

Под приятную трель клавесина

ежедневно читая Расина,

жил блондин по соседству с мартеном,

по утрам просыпаясь шатеном.

…Ты умойся сперва керосином,

а потом увлекайся Расином.

1988

Строительный этюд

Бухой водитель вывалил вчера

полкузова бетона в бункера.

Никто не всполошился до утра.

Бетон засох. Долбаем бункера.

Растёт обломков сизая гора.

Бетон гудит. Долбаем бункера.

Над нами зной звенит, как мошкара.

В глазах темно. Долбаем бункера.

Глядите все! Поближе, детвора!

Вас это ждёт. Долбаем бункера.

Шло казачьё на нас, шли юнкера…

Разбили их… Долбаем бункера…

1977

Баллада потусторонняя

Невезение фатальное

или чьё-то недомыслие —

только лайнер комфортабельный

пополам переломился.

Из него я с криком выпорхнул,

улетел навстречу моргу.

Жалко только, что не выкрикнул

всё, что думаю, парторгу!

Разумеется, не в курсе я,

где упали наши тушки,

но лежим мы всей экскурсией

на колеблющейся тучке.

Всё кругом белее сахара,

но увидел я — кого же?

Моего парторга с арфою.

С перепугу чуть не ожил!

Тянут ангелы сопранами,

а парторг октавой выше:

мол, на общее собрание,

кто трагически погибши!

Мол, товарищи, попомните:

вы в раю, а не в Ростове,

вы советские покойники —

будьте этого достойны!

Коллектив согласье выразил,

содрогаясь от восторгу.

Ох и мудро ж я не высказал

всё, что думаю, парторгу!

1979

Баллада о браконьере

Строга статья закона и стара:

олень — для королевского стола.

Но вот однажды этого оленя

ударила калёная стрела.

Виновного искали до среды,

но были так запутаны следы,

что встал король и разразился речью

в защиту окружающей среды.

Сказал: «Мы забываемся порой!

Охотой занимается — король.

А если каждый подданый займётся,

то нам придётся завтракать корой!»