он совсем слабо, откуда-то издалека.
- Если надеешься и от меня услышать 'не поминай лихом', то
ты просто рехнулся. - Ее голова бессильно свесилась набок,
глаза уже не открывались, она едва ворочала языком. - А
впрочем, чего уж там? Не поминай ли...
- Жить охота....
У нее вырвался последний вздох. Поленья в камине сгорели
дотла, и одно лишь тиканье часов тревожило ночную тишину.
На следующий день почтальон заметил, как с их калитки две белые чайки метнулись ввысь. Они кружили над крышей дома, ворковали, крякали, целовались.
- Двойное самоубийство, - решили все. - Их любовь была
так сильна, что они просто не смогли уйти в небо
поодиночке.
- Смею надеяться, - произнес Гасанчик, опираясь
на костыли, - моя дражайшая половина, когда настанет срок,
тоже разделит со мной эту чашу.
На запыленной и вечно грязной улице Баку, столице Азербайджана рано утром седой дворник подметал улицу.
Фшик, фшик, фшик....
Он все сметал, весь мусор, который бы собран кучей у бордюр.
Листья, обрывки газет, окурки сигар, мертвых птиц: чаек, ворон, удодов.
