Юра и Бакалавр затормозили. Не они тут начальники. Петровичу виднее.
— Спят. Прямо за столом. Нажрались как свиньи, — сообщил Петрович о вражинах. — Сейчас их спеленаем, а завтра честь по чести суд им устроим. Суровый, но справедливый.
— Колдун, — шепнул рыжий Вадику. — Самый настоящий.
— Да, цела твоя копейка. В заброшенной деревне стоит. — посмотрел Петрович на Бакалавра.
Тот давно уже хотел про свою машину спросить. Своя то, своя она, но временно. Возвратить её надо. Так на ремонт уже потратился, а если сожгли её козлы безрогие? У них ведь сбудется…
Всё оказалось, как Петрович сказал. Бывший Юрин напарник с братовьями были в полном ауте. Хозяин дома крепкого слова не пожалел, так они избу его изгадили. Такой грязищи натащили, как в хлеву…
Вязать их не стали. В сарай только перетащили и там бросили. Не сбегут. Юра и Бакалавр же не смогли этого сделать…
— По делам их узнаете их… — произнёс Петрович и старинный амбарный замок на двери сарая навесил.
— Пошли в дом, парни. Прибрать там надо, — позвал Вадика и Юру Петрович. — Опять тебе, рыжий, повезло. Вовремя обезручел…
Чуть не до полуночи избу Петровича в порядок приводили. Племянники только под ногами мешались. Им и Юре Петрович велел на лавку сесть и замереть. Толку от них всё равно нет никакого.
Недоеденное и недопитое после бывшего напарника Юры и его братовьев хозяин дома всё выбросил. Негоже за свиньями нормальным людям кушать.
Перед тем как спать ложиться выпили по соточке с устатку. Не помешает. Больше ни-ни. Завтра дела серьезные предстоят, голова свежей должна быть.
Глава 13 Суд Петровича
Хорошо мне в деревне спится. Просто замечательно. Легли вроде поздно, а выспался.
Позавтракали здоровой пищей. Юра на пятьдесят грамм намекал, но Петрович его дальних заходов не понял. Обломилось ему. День начался в стопроцентной трезвости.
— Петрович, а как мы их судить-то будем? — рыжий у хозяина дома спрашивает.
— Не мы, а я. Ты и Вадик — потерпевшие. Лица заинтересованные. Я — в одном лице здесь буду и судья, и защита, и прокурор, — просветил Юру Петрович. — Я тут суд. В городе они отмажутся, занесут кому надо и сколько потребуется, свидетелей у вас нет… Тут же мы их по справедливости накажем. Высшую меру социальной защиты на первый раз применять не будем, но парнишки эти по беспределу пошли. Дел могут в дальнейшем нехороших натворить. Поэтому надо их на какое-то время изолировать от общества для перевоспитания.
Слушаю Петровича и обалдеваю. Во как. Куда он их изолировать то собирается? На какой срок? Так-то правильно всё, но как осуществить это?
— Со сроком я пока не решил. Трёшки думаю хватит, но там видно будет. Как ещё пойдет перековка, а от этого длина пути на свободу и зависит. Есть для них у меня местечко. Пойдемте, покажу. — рукой Юру и меня поманил. В сторону дома ещё кивнул.
Пойдемте, так пойдемте. Где он из размещать собирается? В какое узилище?
В горницу вошли. Петрович люк своего подполья открыл.
— Спускаемся. Только осторожно. Лесенка тут у меня крутая, — предупредил юных экскурсантов.
Спустились в подполье. Чего только у Петровича там нет — картошка, морковь, свекла, капуста… Банок с солениями, вареньем, мясом консервированным до конца века хватит, ещё и останется. Не только ему с племянниками, но и мне с Юрой. Голодный год Петровичу не грозит, уж точно.
Картошку Петрович разгрёб, а под ней ещё один люк. Даже на вид крепкий и тяжелый. Плахи толстые, железными полосами мощными всё стянуто. Можно снаружи ещё и на засов всё что внизу запереть. Засов, похоже из рессорины сделан. Вечная вещь.
— Спуститься хотите? — нас спрашивает.
Не высказали мы с Юрой такого желания.
— Там тоже всё надежно оборудовано. Стены кирпичом обложены. Разобрал я в заброшенных домах печи, а кирпичик сюда приспособил. — показывает Петрович в люк своего бункера.
Выключателем ещё щелкнул. Свет внутри его секретного сооружения зажегся. Правда — в пределах видимости стенки кирпичные.
— Цемента не жалел. Для себя делал. Надежно. — с гордостью на Юру посмотрел. Затем на меня взгляд перевел.
— Точно не полезете? Много теряете. Такого больше нигде не увидите… — снова выключателем воспользовался, а затем и люк захлопнул. На засов его закрыл. Картошку разровнял.
— Глубокий? — Юра поинтересовался.
— Не особо. Метров пять. Один делал, ручками, без всякого экскаватора. — ладони свои нам продемонстрировал. Типа не совсем маленьких сковородок. Мозоли — костер можно разводить.
— Слушай, Петрович, а зачем ты его делал? — Юра на картошку кивнул. Ну, которая люк скрыла.
— А, чтобы был. Вот сейчас и пригодился. Потом тоже нужен будет, — ушёл владелец бункера от прямого ответа. — Целая там комната у меня, зимовать можно.
— Как ты их туда загонишь то? — снова Юра поинтересовался. — Лбы то всё здоровые.
— Травки хитрой в еду подмешаю. Уснут, после по одному и перетаскаю. Потом, когда вы уедете. Не надо вам при этом присутствовать… Не при делах вы будете и спросу, ежели чего, с вас нет.
Во как… Кто бы подумал…
— Слушай, Петрович, а как ты их перевоспитывать то будешь? — опять Юра никак не унимается. Закидывает просто мужика вопросами.
