Бахчисарай и дворцы Крыма - [51]

Интерьер артистической

Портрет юного Александра Романовича Воронцова исполнен крепостным живописцем Иваном Кузьминым. Из-за отсутствия академического образования художник не избежал погрешностей в технике. Однако, несмотря на плоские формы или стремление к ярким локальным тонам, его полотна подкупают эмоциональностью и непривычной в классике духовностью персонажей. Таковым на картине в артистической предстает дядя князя Воронцова, изображенный до того, как он стал опытным дипломатом, которого боялись министры и чье мнение определяло решения Коммерц-коллегии. Являясь автором первых печатных переводов Вольтера, с 1761 года А. Р. Воронцов исполнял обязанности поверенного в делах России в Вене, а позже был послом в Лондоне и Гааге.

Остался неизвестным автор многозначительного «Портрета старика». Также не подписано полотно, где запечатлена знаменитая родственница хозяев дома – президент Российской академии наук княгиня Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова. Работа крепостного мастера считается наиболее близким к оригиналу изображением этой умной и образованной женщины, получившей прозвище Екатерины Малой за долгую дружбу с императрицей.

Столовый корпус

Интерьер Парадной столовой не только соответствует принципам английского стиля, но и воссоздает отдельные этапы его развития. Влияние готических традиций проявляется в общей конструкции комнаты, как будто устремленной ввысь благодаря преобладанию вертикальных линий. Самое большое по площади (150 квадратных метров) помещение дворца тем не менее не выглядит слишком просторным. Восьмиметровый потолок зрительно уменьшает горизонтальные размеры и создает парадоксальное впечатление торжественного уюта.

В 1830–1840-х годах мировая архитектура перестала подчиняться академическим нормам. Допускалось, даже приветствовалось, смешение стилей. Зодчие разрабатывали новые конструкции, часто прилагая их к классическим образцам. Начало строительства дворца в Алупке совпало с увлечением готикой, объединившим князя Воронцова и талантливого зодчего Блора в успешный творческий союз.

Помимо правильно рассчитанных пропорций, удачей архитектора является устройство массивного свода со свисающими замками, который воспринимается как главное украшение комнаты. Цвет и резной рисунок дубового потолка повторяются в мебели, панелях, оконных переплетах и навершиях дверей. Стрельчатая арка создает форму диабазового камина и основу деревянного узора ограждения хоров. Готическая тема завершается в обрамлении декоративных панно «Обелиск» и «Терраса». Монументальные полотна помещены в рамы с рельефным изображением виноградной лозы. Они принадлежат кисти французского живописца Юбера Робера, известного создателя безупречно красивых пейзажей с античными руинами. На глухих стенах Парадной столовой его творения выглядят окнами в природу, вполне уместными в помещении, где реальные окна отсутствуют.

Почти до XIX века английские дома оправдывали известное выражение: «Мой дом – моя крепость», походя на крепости тяжелыми формами и полной изоляцией внутреннего пространства. При создании интерьера столовой Блор не отошел от старинной британской манеры, но применил неоготический прием соединения жилища с природой. Вместо окон появилось большое застекленное пространство – эркер – в центре и прозрачные двери – портфенетры – по бокам. Таким образом, стало возможным пройти из комнаты на террасу с одной стороны и в цветники регулярного сада с другой.

Алупкинский дворец. Столовый корпус

Расположенный под хорами фонтан создан под влиянием татарской культуры, хотя его стрельчатая форма выдает неоготические пристрастия. Ниша комнатного источника отделана майоликовой плиткой нежного серо-голубого тона. Рельефный узор облицовки создается повторными изображениями фантастических птиц и драконов.

Декоративные элементы и убранство комнаты повторяют оформление замков тюдоровской эпохи. Очередное творение английских мебельщиков является взору в виде превосходной столовой группы: четыре сдвинутых стола, стулья и сервант полированного красного дерева. Столешницы из цельных кусков опираются на массивные тумбы с ножками в виде звериных лап. Такие же основания у доски серванта, расположенного в проеме эркера. С 1851 года его мощные формы и торжественное содержание поддерживал буфет с четким растительно-геометрическим узором работы французского мастера Гийома. Он предназначался специально для хранения двух фамильных столовых сервизов, заказанных в Дрездене и на парижской фабрике Даготи.

Помпезный дух столовой подчеркивают предметы из хрусталя, фарфора, уральского камня и бронзы. Коллекция произведений Томира в этой комнате представлена хрустальными вазами на бронзовых подставках и большой декоративной чашей. Ее ножка-колонна окружена аллегорическими фигурами Победы, Славы, Изобилия, воина с копьем.

Буфет в Парадной столовой

Малахитовые канделябры изготовили русские мастера. Судя по сложности узора, они прекрасно владели техникой набора орнамента из отдельных кусков камня. В эпоху классицизма полудрагоценный уральский камень зеленого цвета ценился довольно высоко. Его употребляли для украшения осветительной арматуры либо для отделки мебели или стен. Малахит необычайно красив в сочетании с позолотой, что особенно заметно в декоре канделябров. Отполированная поверхность камня превосходно сочетается с мягким блеском позолоченной бронзы и золота рельефных накладок на постаменте.