Багряное Пламя - [10]

***

Вокруг сплошная тьма. Настолько густая, что ничего не видно уже на расстоянии вытянутой руки. И холод, пробирающий до костей. Я сплю, или это происходит на самом деле? Последнее время границы так размыты. Все чувства будто реальны, но в то же время  смазаны пеленою сна.

Изо рта вырывается скомканное судорожное дыхание и облаками пара уходит куда-то в темноту надо мной. Здесь будто нет ничего, а я лишь парю в пустоте в самом сердце бездны. Но вот эта бездна оживает и, двигаясь неспешно и лениво, постепенно обретает форму. Я нахожусь там же, где и уснул, на проклятом хуторе, вот только вокруг ни души, не горит ни один факел, и стража не несет караул у костра. Здесь только страх, холод и тьма.

- И снова наши пути встретились, - раздался откуда-то позади меня тихий, но такой знакомый голос.

Это был он. Всё такой же непомерно высокий и тощий, будто огородное пугало, почти человек, но нечто более страшное. Лицо узкое и хищное, орлиный нос будто клюв, высматривающий добычу. Сейчас, во сне, лишь глаза выдавали нереальность происходящего: глубоко посаженные и вечно лукавые, они будто горели изнутри каким-то серебряным запредельным светом. Тонкие длинные волосы его развивались на невидимом ветру, как и полы длинного безобразного плаща.

- Что тебе нужно от меня, чудовище? - стараясь прогнать дрожь в голосе, ответил я.

- Хочу показать кое-что.

- Это ты свёл с ума этих людей?

- Они и так были безумны. Оставалось лишь немного подтолкнуть.

- Что ты сделал?

- Ну-ну, это же так неинтересно, получить все ответы здесь и сейчас, - хохотнул Пугало, - все секреты будут рассказаны зрителю лишь после представления, когда он убедится в том, что фокусник – великий маг и чародей и в страхе падёт на колени перед его волшбой.

- Твои видения нисколько не трогают меня. Как и твои речи. Ты пришел снова мучить меня?

- Я никогда не ставил перед собой такой цели, мой мальчик, у меня пока еще нет собственной воли. Вопрос лишь в том, смогу ли я когда-нибудь убедить в этом тебя? Твоя ненависть ко мне, однако же, еще сослужит добрую службу, помни об этом.

- Убирайся прочь, если тебе больше нечего сказать.

- Как грубо, но это неважно, тем более что мне скоро понадобится твоя помощь, и мы встретимся в городе у скалы, хочешь ты того или нет…

- Могу лишь помочь тебе отправиться в демоново пекло.

Пугало лишь покачал головой и, развернувшись, быстро шагнул во тьму, напоследок всё-таки оглянувшись и пригрозив мне длинным, как лапка паука, пальцем.

- Ты всё еще мыслишь слишком узко, друг мой. Однажды ты скажешь слова благодарности за всё, что я для тебя сделал, и отбросишь в сторону всю эту… неприязнь.

С этими словами его силуэт окончательно растворился во тьме, и я остался один. Меня уже трясло от холода, и я едва ли мог трезво воспринимать происходящее. Темнота снова начала смыкаться вокруг меня, скрывая очертания внутреннего двора и нежно обволакивая всё, за что еще мог уцепиться взгляд. Бездна вернулась и поглотила меня.

***

Я проснулся на полу, холод, исходящий от твердой земли в предбаннике, пробирал до костей, а я, по всей видимости, пролежал так не один час, и всё тело ломило и жгло. Выглянув за дверь, я убедился в том, что рассвет ждать еще нескоро, и вновь завернулся в теплый плащ, пытаясь согреться. Но сон так больше и не пришел ко мне, заставив погрузиться в пучину тяжких размышлений.

Стоило ожидать, что он снова перейдет мне дорогу, подобно злому духу из самой преисподней. Во мне уже не осталось ярости, кипевшей в истерзанной душе годы назад, только холодная решимость. И в этот раз ему не уйти.

Собрав все свои нехитрые пожитки, почистив оружие и доспехи, я хотел было умыться в бане, дабы прогнать остатки сна, но вовремя передумал. Завтрак – два сухаря, немного мяса пойманного накануне кролика и глоток вина, не очень-то питательно, но хоть что-то. Стража к этому времени успела дважды смениться, и во двор я вышел с первыми лучами рассвета, забрезжившими над угрюмыми вершинами мохнатых елей. Отряд пробуждался ото сна и готовился к походу, собирая всё ценное, что только можно было унести. В основном, конечно, золото, упакованное в несколько маленьких плотных мешочков в сумме весом около пятидесяти фунтов, из которого вышло бы более четырех тысяч золотых солидов при правильной выплавке.

Через полчаса после рассвета отряд покинул лесное убежище золотоискателей и отправился вдоль берега к тому месту, где находилась паромная переправа с небольшим поселением охотников, рыболовов и вновь прибывших искателей золота. На другой стороне – добротный имперский тракт, ведущий к Старому Броду и заставе. Выйти к парому я планировал к вечеру, подгоняя людей и останавливаясь только на короткие привалы около попадающихся на пути ручьев, поскольку кислое вино уже драло глотки и вызывало опьянение в отвыкших от нормальной пищи головах. Но, в конце концов, молитвы наши были услышаны.

- Здесь нам придется расстаться, командор, - на прощание пожимая мою руку, пробасил Сиборн, - сейчас наберем с ребятами припасов, да пойдем выковыривать нашу посудину с отмели.

- Удачи, капитан, в вашем деле, - почти искренне ответил я, - но лучше больше не заводите таких знакомых, за которых потом приходится в страхе бледнеть. Я бы разделил с вами добычу, но… сами понимаете. Считайте, что эти деньги пойдут на благородное дело Ордена в борьбе за наши с вами души.