Багровый туман - [15]

Я присел на краешек деревянного сооружения подозрительной внешности, закрыл глаза, попытался расслабиться. Может, там я найду ответ…

Учитель, я знаю, ваш дух жив! Где вы?

Горы, ледники, ущелья, хижина Учителя. Учитель, что мне делать?..

«Дорога жизни бесконечно широка. Идти ли по краю или посередине это твое дело. Как ты захочешь. Или петлять, огибая препятствия. Или грудью бросаться на каждую даже самую незначительную проблему, что, по моему мнению, глупо. Понял? Ты не обогнул камень, наступил на него и поранил ногу. Теперь — останови кровь и лечи свою плоть.»

— А ну двигайся! — меня отбросило к стене; от удара я пришел в себя, открыл глаза. Дверь камеры закрывалась, а рядом со мной сидел тип — бритый затылок, дерматиновая куртка долларов за пятьсот или больше. Ясно, обычная тупая «шестерка». Только вот почему-то опасение внушают ободранные кулаки.

Послав в адрес стражей порядка словесную очередь, он тряхнул головой и посмотрел на меня — выразительный взгляд, ничего не скажешь. Главное, осмысленный.

— Ты кто такой?

— Я?.. — Тим, сочини чего-нибудь.

— Ну ты, ты!

— Врач я… — Тим умолк и принимать участие в моей дальнейшей жизни не желал.

— Не понял. Органы продавал?

— Я врач-психиатр.

— А-а, в дурдоме работаешь? Ясно…

Интересно, что ему ясно?

— А меня прям с кабака вытащили, козлы! Ну, ниче, обломаются…

Помню, что-то вроде екнуло у меня в затылке, а дальше все в тумане. Только отдельные отрывки, будто кадры старого кинофильма. Знаю, меня допрашивали, долго, упорно выпытывали то, чего я, хоть убей, не знал. Лица, форма, руки, ноги… Стены, фонарь, лампа на столе, не потолке…

Очнулся я в той же камере. Лампочка не горела, было темно. Съежившись на досках, спал мой бритый сосед. «Наверное, — подумал я, — не обломались…» Ощупав себя, я обнаружил свежую шишку над виском и еще что-то стреляло в боку. Хм, если что — упал, ушибся…

Спать не хотелось, мысли беспорядочно вертелись в голове, не желая складываться в четкую картину. Я был совершенно разбит как физически, так и морально. Даже мой Тим тихонько постанывал в груди — эхо от боли физической во много крат сильнее, а, значит, болезненнее для него.

Похоже, не успев сойти с одного камня, я наступил на другой и поранил вторую ногу. Такова жизнь… И не надо мне говорить, что мы строим свою судьбу! Слышишь, Тим? Не вздумай читать мне морали!

Да иди ты знаешь куда! Нужен ты мне морали еще читать! Во, послало небо дурака! Неприятности лезут к тебе, как мухи на… на мед, ладно уж. Чем ты им так нравишься?

Не знаю, ты мне скажи. Кто тут существо высшего порядка?

Да ты просто завидуешь!

Еще чего! Будто ты человеком никогда не был!

Тим примолк, видно, я попал в яблочко. Конечно, и он, и его собратья начинали свой путь так же, как и я. И все они были предметами, потом животными, людьми. И только после всего этого тем, кем являются сейчас.

Я до сих пор не знаю, как назвать эту форму жизни.

Но это не значит, что эволюция на этом остановилась. Она никогда не остановится, но для дальнейшего продвижения сама Вселенная должна перейти на следующую ступень развития.

И тогда все, неспособные принять новый мир, погибнут…

Мир для Избранных, для Высшей Расы — мечта фанатиков. Законы природы бывают очень жестокими…

Серега — так звали моего соседа — пошевелился во сне, невнятно матернулся, натянул куртку на голову и затих. Ему все равно, ему не впервой ночевать в камере, его все равно отпустят. А я?..

Я прикрыл глаза, увидел светлую точку в темноте, потянулся к ней… и снова посмотрел на камеру — уже другим взглядом, настоящим, которым можно увидеть все.

Стены в черных пятнах, доски, на которых скрутился Серега, те вообще гнилые. На полу кишат змеи, с потолка свисают длинные плети чего-то похожего на паутину. В общем, все как в дешевых фильмах ужасов.

Любой нормальный нагваль (хотя это звучит, как анекдот) пришел бы в ужас при одном только виде этого места. Эволюция тщательно обходит подобные участки Вселенной: здесь ее просто не может быть, тут нечему развиваться.

За дверью раздались шаги; Тим сжался и задрожал — он-то был в себе, когда меня допрашивали, и чувствовал все, что обошло меня.

Опять?! — закричал он.

Тихо. Не знаю. Нет, наверное, шаги утихают.

Меня начало клонить в сон. «Спать будешь?» — изумился Тим. «Мне иногда надо спать», — напомнил я и, поджав ноги, улегся на доски. Сон пришел быстро.

Проснулся я от толчков в бока. Это Серега будил меня, заглядывая в лицо.

— Вставай, — говорил он и пихал ладонью в ушибленный бок. Пришли там к тебе.

— Пришли? Кто?

— Ну, я почем знаю? Иди вон с ментом.

— C кем?! — стоящий в дверях представитель органов взялся за дубинку.

— Ладно, дядя милиционер, тихо, — Серега примирительно поднял руки.

За столом сидела Оксана.

Черт подери, почти два года я не видел ее лица, оно уже начало стираться из памяти. И вот, я встречаю ее здесь!

Мы развелись — просто расстались, как нормальные люди без ссор, истерик и дележа шкафов и вазочек с обильными выделениями пены изо рта. Вежливо и степенно. Ну, не сложилось, что поделаешь.

Она подняла на меня глаза, чуть прищурилась, сложила руки перед собой. Она ждала, пока я поздороваюсь. Но слова прилипли к языку, и несколько секунд я просто смотрел в ее лицо.